Родной язык становится чужимГазета «Российский писатель» № 2-3 (149-150) за февраль 2007 г., стр.3 |
|
Что происходит с нашим русским языком? Почему он оскудевает буквально на глазах? Скукоживается, подобно шагреневой коже? Тает, как весенний снег? Сколь-ко можно отступать и мириться с этим возмутительным, наглым напором каких-то, неизвестно откуда взявшихся, дикторов, ведущих, журналистов? Посмотри мы все ещё лет пятнадцать назад сегодняшний телевизор – мы бы не поняли и половины так называемых «новых» русских слов. «Новых» в кавычках, потому что никакие это не новые слова, а просто тупое, безмозглое обезьянничанье, повторение английских слов русскими буквами – к месту и не к месту, где ни попа-дя. Да что это – модно, что ли, стало не говорить на родном языке? Сколько ещё времени это может продолжаться? Куда исчезли выходные? Почему вдруг стало принятым называть их уик-эндом? Куда пропали встречи в верхах, как именовались в советское время государственные визиты на высшем уровне? Почему они в одночасье превратились в саммиты? С ка-ких это пор попечители называются спонсорами? Управляющие – менеджерами? Председатель Правительства – премьером? Распределители – дистрибьютерами? Градоначальники – мэрами? Высшая лига в футболе – премьер-лигой? Звуковые ре-жиссёры в кино – саунд-продюсерами? Сколько можно, наконец, терпеть эту гряз-ную и мутную волну? А профессиональные филологи, маститые профессора из Института русского языка, спокойны как йоги. Видите ли, язык просто развивается! Не мешайте языку! Мы тут, дескать, сами стоим на страже. Отойдите все прочь и не лезьте не в своё де-ло! Да что же это, наконец, такое? Они что – слепы и глухи, эти «генералы» офици-альной филологии? Где они увидели развитие? Да покажите хотя бы одно по-настоящему русское слово, появившееся на свет за последние полтора десятилетия! Нет ни единого, и развития никакого нет. Есть лишь замена слова «звук» на «са-унд», «установки» на «инсталляцию», «вратаря» на «голкипера», «нападающего» на «форварда», «покупок» на «шопинг», «проверки» на «тестинг», «подводника» на «дайвера» и т.д. Сто лет назад говорили: у него есть своё дело. Теперь: у него свой бизнес. И так далее… Нельзя уповать на то, что язык, дескать, мудр, и жизнь сама всё расставит на свои места. Язык-то мудр, да люди зачастую немудры. В моде у нас нынче обезьян-ничанье – самое разнузданное и пошлое. Эти повторы английских слов в восьмиде-сятых годах составляли жаргон московских проституток. Поедем, дескать, в Рашку! – это означало у них «поедем в гостиницу Россия». Снимать клиентов. Почему язык шлюх становится теперь общенациональным? Причин этого явления, думается, несколько. Во-первых, небрежность плохих пе-реводчиков, которым часто лень на секунду задуматься и вспомнить русское слово – и вот, они просто пишут английское русскими буквами. Ничтоже сумняшеся, как говорится. Так в русскую научную литературу проникло множество иностранных терминов, заняв в ней прочное место и вытеснив родственные русские слова. К при-меру – оксид взамен окиси, хотя русские и латинские обозначения в химии издавна считались равноправными. Эмиссия взамен излучения. Репрезентативность вместо показательности. Концентрация взамен содержания. Адаптация взамен приспособ-ления. Валидация вместо проверки. Вортекс вместо вихря. Форсинг вместо воздей-ствия. Вейвлет-анализ взамен анализа всплесков. И так далее, примерам этим – несть числа. То, что происходит ныне в нашей научной литературе – сущее бедст-вие. Не существует никаких объективных причин для бездумного внедрения англоя-зычных слов в таком несметном числе и повального отказа от своих собственных. Во-вторых, в основе засорения языка лежит обыкновенное бескультурье и эдакое важничанье: вера в то, что произнесение английских слов произведёт на кого-то впечатление и сделает горе-подражателя или подражательницу умнее в глазах ок-ружающих. Особенно к этому склонны в коммерческой среде так называемые «но-вые русские» мелкого и среднего пошиба. Причём они, как правило, сами весьма плохо владеют английским языком. Те же по-настоящему образованные представи-тели делового мира, кто говорит по-английски действительно свободно, изъясняют-ся на безупречно правильном русском языке. Если язык подобен живому существу, то русский язык ныне – тяжело больной человек, взывающий о помощи. И не нужно утешать себя тем, что заимствования, дескать, были всегда. И что амбар, сундук – якобы такие же чужеродные для нас слова, что и какой-нибудь провайдер, лизинг и дриблинг вместе с менеджером (кстати, что это? управляющий? руководитель? сам чёрт ногу сломит…). Да, многие тюркские слова, вошедшие в нашу речь в середине прошлого тысячелетия, действи-тельно, обжились в ней и стали для русского человека родными, привычными. Но это отнюдь не повод сегодня к повальному засорению языка английскими термина-ми и к отвержению близких, родственных слов с исконно славянскими корнями. Каждому очевидна разница между коренным американским индейцем, предки кото-рого в незапамятные времена пришли в Новый свет из Азии через Берингов пролив, и очередным нашим евреем, прилетевшим в Америку только вчера. Почему в других славянских языках автомобиль называется «самоходом»? Это, кстати, дословный перевод на русский язык слова «автомобиль». Почему «пара-шют» у западных славян – «падак»? Почему фотография ещё сто лет назад называ-лась в России «светописью»? Тоже, кстати, дословный перевод, причём существен-но более короткий и удобный для языка. Как видно, бездумное повторение чуже-родных терминов – это давнишняя наша беда, и началась она не сегодня. Существует распространённое заблуждение на предмет того, что безоглядное за-имствование иностранных слов якобы обогащает русский язык, создаёт дополни-тельные оттенки в близких по смыслу словах. Кажется, что совместное существова-ние, к примеру, слов «обновление» и «модернизация» даёт возможность расширить языковые возможности, вносит различия в значения того и другого слова. Однако это не так. Положение вещей ныне таково, что если сегодня рядом с исконным рус-ским словом появилось очередное английское, написанное русскими буквами и близкое по смыслу, то русское слово завтра неизбежно уйдёт, растает как дым. Пройдёт пять или десять лет, и не будет никакого «обновления», останется лишь «модернизация». Это сегодня (пока ещё) есть и образ, и имидж. Завтра слово «об-раз» применительно к актёрам или государственным деятелям сгинет, исчезнет без следа, как погибают в организме здоровые клетки под натиском растущей раковой опухоли. И останется один только «имидж». А образ мы сможем найти разве что в церковной литературе. Часто ссылаются на технический прогресс, на необходимость заимствования терминов иностранных изобретений. Но прогресс здесь явно не при чём. К примеру, мы первые в мире запустили искусственный спутник – и что же? Русское слово «спутник» облетело весь мир и вошло в другие языки? Всем известно, что нет. По-кажите – где, в какие иностранные языки вошли русские слова для обозначения электрической свечи Яблочкова, кинескопа Зворыкина, вертолёта Сикорского и т.д.? Сколько изобретений было сделано нашими выдающимися соотечественниками, учёными и умельцами – от Черепановых до Попова, от радио до лазера, но обозна-чающих их русских слов мы нигде не найдём. Это – серьёзный повод задуматься. Игра здесь идёт в одни ворота, и это очевидно любому непредвзятому человеку. Только мы одни во всём мире отказываемся от собственных слов в таком чудовищ-ном количестве. С другой же стороны, все русские слова, вошедшие в обозримом прошлом в английский язык, можно пересчитать по пальцам одной руки. Преслову-тые дача с форточкой, да ещё, недоброй памяти, – перестройка. Что ещё? Скоро мы сами забудем слово «спутник», вот что обидно. Если ничего не пред-принимать, не бороться с этой напастью, то скоро у нас в языке взамен спутника появится искусственный сателлит – очередное «новое» русское слово. Во всех официальных бланках сегодня, наряду с паспортными данными, адресом и телефоном, обязательно присутствует строка «E-mail». Причём, напечатанная не-пременно латинскими буквами. Да переведите вы её на русский – «электронная поч-та»! Что тут сложного? Боитесь, что ли, русских слов? Почему бы так называемые «маркеры» не называть выделителями текста? А «степлеры» – скрепителями? Это же так естественно, это же само просится на язык! Родная речь разрушается на глазах, разрушается каждодневно. Полвека назад была предпринята одна лишь попытка повернуть вспять этот процесс: когда гели-коптеры было предложено называть вертолётами, а корнеры в футболе – угловыми. Но какую же бурю негодования это вызвало у нашей просвещённой интеллигенции! Сколько язвительных стрел и издёвок было выпущено в адрес зачинателей этой ре-формы, сколько бесноватых умников бились в истерике и клеймили эту единствен-ную робкую попытку защитить родной язык.. Как же, ведь это была советская эпо-ха! Разве могло быть, по их разумению, что-то хорошее в конце сороковых годов! Попробуйте поговорить с этими борзописцами о русском языке. У них у всех – один шаблонный, заученный когда-то аргумент: дескать, не называть же калоши мокрос-тупами! В этом месте почему-то полагается смеяться. И вот они сами, как по коман-де, заливисто хохочут от этого слова «мокроступы». Им смешно, а мне нет. Мокрос-тупы – ну и что? Всем известно, что, скажем, во Франции действует закон о защите французского языка. Что в Финляндии даже техническим терминам, таким как «электричество», присваиваются эквиваленты с исконно финским корнем. Их государства радеют о родном языке. А наше, кажется, больше печётся об английском. Во всех русских го-родах и весях в приказном порядке вводятся таблички с обозначением наших насе-лённых пунктов латинскими буквами. А как же иначе – вдруг какого-нибудь заезже-го англичанина занесёт нелёгкая, скажем, на станцию Грязи! Где-нибудь на Там-бовщине. Так вот – как бы неудобства человек не почувствовал! Спасибо ещё, что русские названия на этих табличках пока остаются рядом с английскими... Когда у нас иностранный турист вежливо спрашивает, как это будет по-русски, и слышит в ответ английское слово, он начинает смеяться. И правильно делает, что смеётся. Если мы сами не уважаем свою родную речь, то и нас уважать не за что. Не грех бы в этой связи вспомнить еврейских патриотов – энтузиастов, возро-дивших в двадцатом веке свой древний язык – иврит. Возродивших его по существу с нуля, после долгих столетий забвения иврита в обыденной бытовой речи. Воисти-ну – вот с кого нам, русским людям, стоило бы взять сегодня пример. О чём говорит опыт возрождение иврита? Нет в языке ничего невозможного, безвозвратно упу-щенного или потерянного – всё или почти всё можно вернуть! Напрасно кто-то ду-мает, что если многие слова уже ушли из языка, то и сделать ничего нельзя. Как уш-ли, так и вернутся – были бы воля и желание. У нас же, видите ли, стало модно изъ-ясняться не по-русски. Почему мы должны с этим мириться? Говорят, что развитие идёт по спирали. Где эта спираль, покажите её? Где следующий виток? И сколько можно его ждать? Ещё великий собиратель русского языка, В.И.Даль, беспокоился по поводу его оскудения. Тревожит исчезновение исконных русских слов и ныне здравствующего нашего классика А.И.Солженицына. Ничего само по себе не изменится, и бороться как-то надо. В первую очередь – учёным-гуманитариям, журналистам, писателям. Как бороться? Самое главное, оп-ределяющее обстоятельство – установки редакторов телевидения. Телевизионный эфир – настолько мощное средство воздействия на людей, что возможности его трудно переоценить. В несколько меньшей степени это относится и к центральным газетам. Когда на каком-нибудь телевизионном канале вдруг исчезает очередное русское слово, знакомое и понятное всем, а вместо него появляется унылый урод с непременным «ингом» на конце, это означает только одно – что в своих внутренних инструкциях для дикторов какие-то редакторы так решили. Потому что это, видите ли, модно! В итоге огромное число настоящих русских слов, являющихся дослов-ным переводом перлов этого новояза, уходит в никуда. Любая мода управляема. Если дикторы в выпусках новостей вернутся к выраже-нию «встреча в верхах», то вся страна вскоре забудет про саммит. Требуется, преж-де всего, подготовить и издать специальный «русско-русский» словарь, в котором катастрофически исчезающие слова были бы собраны и упорядочены вместе, в еди-ное целое. Например: результат – итог, аргумент – довод, процесс – действие, имидж – образ, толерантность – терпимость и т.д. Нужно призвать редакции телеви-зионных каналов – во всяком случае, государственных – следовать канонам и усто-ям правильной русской речи. Пусть хотя бы дикторы и герои телевизионных сериа-лов начнут говорить по-русски, подавая нам всем благой пример. Хотя бы там, где это возможно. Разумеется, никто не предлагает доводить это дело до бессмыслицы. Но какие-то шаги предпринять необходимо. Телевидению с его гигантской, почти неограниченной властью над умами вполне по силам добиться того, что говорить на правильном русском языке станет именно модно. И только тогда наша родная речь начнёт, наконец, возрождаться. |