| |
* * *
Мы движемся в пространстве от себя,
И задаём движением пространство,
И не бывает чувства постоянства
Когда идём куда-то от себя.
Когда стою на месте – это точка,
В ней сходятся координаты мира,
Лучи Вселенной или струны лиры,
Всё сходится во мне и это точка.
Здесь каждый понимает как он мыслит,
И дальше своей мысли не отходит,
И всё на этом свете происходит
Не просто так, а по законам мысли.
* * *
Берега мостовых то узки, то широки,
Под ногами асфальт, но представь, что песок.
Мы проходим вдвоём, но мы так одиноки
И года холодят сединою висок
Мы вдвоём, а ведь лучше бы каждый с собакой,
Так честней и понятней чем дышит наш дом.
И нам вместе уже не смеяться, не плакать…
И блуждает душа где-то в мире ином.
* * *
Анемоны
Анемоны скромны и не строги.
Отчего ж так волнует их взгляд?
Анемоны весной у дороги
В кулачках у старушек дрожат.
Вам расти бы до самого лета:
Отпустил только плен снеговой,
Но красой вы тогда и заметны
Когда дремлет газон лубяной.
* * *
Кольцо твоих рук
Случается средь длительных разлук
Такое наплывает вдруг виденье:
Кольцо твоих горячих сильных рук
Обхватит и сожмёт мои колени.
Кольцо твоё как счастья хоровод,
Кольцо Любви как радуги сиянье,
Внезапно вспыхнет ярко небосвод
И нет меж нами больше расстоянья.
На гребне бед кольцо не раз спасло
От всех сомнений и печалей гнёта,
Когда отбросив в сторону весло
Я расправляла крылья для полёта.
Когда меж дел придёт свободы час,
Покинув круг страданий и сомнений,
Иду на свет твоих зовущих глаз,
В кольцо Любви от плеч и до коленей.
* * *
«Пейте горе полным стаканчиком»
Владислав Ходасевич
Стылым утром в вагоне трамвайчика
Дребезжит неуют,
Горе пью я гранёным стаканчиком,
Во мне мессу поют.
Горе пью я, хмелея от памяти,
Утро стылое пью…
Боль звенит – возвращается маятник,
Где-то в колокол бьют…
* * *
Колокола… Их звонами лечусь
Как материнской песнею когда – то,
И вместе с ними ухожу куда – то
И забываю, что к себе вернусь.
И новый звон приумножает краски,
И эхо эту гамму повторяет,
И вся палитра звона растворяет
То, что в душе не подлежит огласке.
О, этот звук тягучий, от Земли,
Он, рассыпаясь, повторится чаще…
И длится там, в мирах вышестоящих,
Где звёзды имена свои нашли.
* * *
Пустынен город перед пробужденьем.
Сырым молочным наважденьем
Туман восходит и теряет плотность,
И проступает древних башен колкость,
И утра холодок бежит по коже,
И ускоряются шаги прохожих,
И шорох шин врывается в рассвет…
Фонтаны и цветы, а птицам места нет.
* * *
Звук музыки снова возникнет во мне:
мелодия Сены, Монмартра –
колдует сегодня он в той стороне,
а завтра он в Сигулде, завтра –
где замок старинный как будто во сне
вознёс к облакам свои стены…
Звук эхом притихшим спустился ко мне,
и вызволил чувства из плена…
но вновь возродился звездой в вышине,
взошедшей над водами Сены.
* * *
Шампанская пена прибоя
Искрится при свете Луны,
Пьянящее чувство покоя
Разлито в наплывах волны.
Баркас ожидает в сторонке,
Качаясь на лунной волне,
Наш смех разливается звонкий,
Шампанским, играя во мне.
* * *
Фламинго
Голенастый фламинго спокоен
В камышовых ресницах воды,
Воздух Каспия густо настоян
На сверкающих брызгах волны.
Приютилась душа в этом царстве,
Заманил её лотоса цвет,
Много неги, и томного барства
Обещал акварельный рассвет.
Отдыхай же, душа, пока где-то
Тебя ищет крыло ветерка…
Заповедных фламинго планета,
Принимаю твои берега!
* * *
|
