| Вадим Дмитриевич Федоров |
Белый пароход |
|
Белый Пароход… Он мой! Он обязательно придет за мной, чтобы отвезти меня! Я сжился с этой мечтой, когда часами бродил по берегу моря с надеждой вглядываясь в горизонт, где вот-вот должна была появиться белая точка, которая будет расти, расти…, чтобы, на время скрывшись за островами, неожиданно появиться в моём заливе белым - ослепительно белым! - пароходом, который послан за мной и которого я жду так долго… Но время бежало, а мой Белый Пароход… все еще был не моим… Просто путь ко мне был слишком далёк. Иногда мне казалось, что я его выдумал. Что его просто не существует, что он - просто мечта. А мечты обычно не сбываются или сбываются так редко… Но я продолжал упрямо верить, что моя мечта обязательно сбудется, и Белый Пароход придёт, чтобы увезти меня…. И поэтому я, - с настойчивостью, в общем-то мне не свойственной, которую трудно было во мне ожидать, , продолжал - день за днём ожидать, продолжал день за днём бродить по берегу, всматриваясь в даль, продолжая грезить, как это всё случится в действительности… А, может быть, и не сбудется? Нет! Нет! Пароход обязательно придёт! Надо только уметь ждать, - успокаивал я себя. - И я буду ждать… И обязательно дождусь, когда в мой залив бесшумно войдет мой Белый Пароход… И я продолжал ждать и надеяться, надеяться и ждать. И всё это длилось так долго, долго… Так было всегда! В этом году мне было особенно трудно. Необъяснимо тревожно и трудно. Осень на Севере выдалась ранней и ясной. Было по-летнему тепло, и только листья берёз и осин, окрашенные в рыжее золото и пламенеющие, как кровь листочки рябин напоминали, что холодные осенние дни уже не за горами, и что - вот… вот!.. - ударит однажды ночью мороз, прихватит инеем протоптанные мною дорожки, и захрустит под ногами ковёр из ягеля и разноцветных мхов. С рассветом, с момента отступления ночной тьмы, слышались призывные крики, сбивающихся в стаи для отл1та в теплые страны журавлей. И однажды, проснувшись рано-рано, я с удивлением обнаружил, что в мире что-то изменилось, неожиданно и неповторимо. Что-то стало не так. Стояла необычная тишина… И вдруг меня осенило: на моём болоте я не услышал своих журавлей. Они не просто замолчали, - они покинули этот край, покинули меня, и улетели на юг, - за солнцем, за теплом…. А я остался.… Остался ждать… Белый Пароход всё ещё не приходил за мной и я остался почти совсем один, и только пронзительные крики чаек, доносившиеся с моря, звучали надрывно и тревожно, напоминая мне, что это только "почти"… Но прошло ещё несколько дней, и нестройный, тревожный крик чаек сменило холодное молчание наступившей осени. И вот теперь я остался совсем один, наедине с наступившими северными холодами. А мой Белый Пароход всё ещё был в пути, но я по-прежнему ждал его, борясь с отчаянием и одиночеством. Я продолжал упрямо верить и ждать… А время шло. Оно летело, увлекая за собой и, порою, мне начинало казаться, что оно уже не моё, что оно обогнало меня, чтобы напомнить о главном, которое было давно позади, и которого у меня, возможно, и не было вовсе. Время просто убежало от меня, оставив наедине с самим собой, в полном одиночестве… И оттого душе становилось нестерпимо больно и хотелось кричать! Превозмогая себя , я продолжал бродить по берегу, нетерпеливо и призывно всматриваясь в даль, на горизонт, за мыс, отгораживающий меня от бесконечности открытого моря, откуда должен был появиться мой Белый Пароход… Я верил, чзнал, что дождусь его… Когда-нибудь - не сегодня, так завтра - а может быть, через год… два… через сто… тысячу лет! - но он обязательно появится, придёт, чтобы я почувствовал, что не забыт, и сам ничего не забыл… Именно поэтому он просто не мог не прийти за мной в мой залив. Просто этого не могло не случиться.. Иногда, честно говоря, сомнения, вдруг, охватывали меня, и на мгновение казалось, что я жду его напрасно. Тогда комок подступал к моему горлу, и я отчаянно силился проглотить его, чтобы скрыть слёзы, которые мешали мне видеть вход в залив, и из-за которых горизонт казался мне далёким и расплывчатым… Я старался справиться с охватившим меня волнением и убеждал себя, что моё состояние не более, чем сиюминутная слабость, которая вот-вот пройдёт и надежда увидеть мой Белый Пароход возвратит меня к моей настоящей жизни… И так повторялось много-много раз… Пока… Пока… Вдруг! Он! Он! Мой Белый Пароход! Он появился из-за мыса неожиданно и бесшумно. Это был он! И хотя я ждал его так долго, - возможно слишком долго! - Но… я всё-таки дождался его! Он плыл ко мне мой Белый, мой долгожданный Пароход! С которым было связано столько несбывшихся надежд! Столько неосуществленных желаний… с мечтой о той единственной, которая ни на одну секунду не позволяла себя забыть, и была так нескончаемо далека… так далека, что даже мысль о ней рождала теперь в сердце только боль и грусть о невозвратно потерянном, ушедшем навсегда… Мой Белый пароход, которого я ждал так долго… Может быть, всю жизнь! Он пришел ТОЛЬКО ко мне и за мной! И я всё-таки дождался его. Пуст даже слишком поздно, но он пришел! Вахтенный спустил трап, и капитан, покинув рубку, сошел с мостика, чтобы приветствовать меня. Он отчего-то потрогал золотую пуговицу своего кителя, потом, спохватившись, вскинул руку к козырьку белой фуражки с золотым крабом и вежливо произнёс: И неожиданно для меня дружески улыбнулся и закончил: И мимоходом бросил через плечо вахтенному: Я шагнул на палубу моего Белого Парохода, чтобы… никогда не возвращаться назад. Я знал, что он увозит меня навсегда… Но я никак не мог ощутить, был ли я в это мгновение счастлив? |
| Вадим Дмитриевич Федоров |