Из советов коллекционеру

Они сидят на мокрой от апрельского дождя скамейке, у памятника Ломоносову, повернувшегося к зданию университета, что на Ленинских горах, почему-то спиной. Она - катастрофически утомлённая от службы сорокалетняя доцентша университета, по призванию же душевному - коллекционер современной авангардной живописи. Он - примерно тех же лет с одухотворённым лицом художник - представитель этого самого, опасного для отечественной культуры течения. Звали его Эдом, Эдом Зюминым, а её - Натали.

- Ты неправильно собираешь коллекцию картин - выразительно взмахивает руками Зюмин.

- Пойми, ведь ты одна, а художников много. Всех картин не приобретёшь. Вот даже одну работу купишь, а денег на жизнь до зарплаты уже и нет. Придёшь к своему кумиру как - бы случайно на обед, а он скажет: - суп уже кончился - и Зюмин комично разводит руками.

-А вот я - увлечённо продолжает он - могу сделать так, чтобы твоя коллекция за неделю увеличилась, ну скажем, раз в 10. Поверь мне, что тебе картины будут дарить, и не по одной - две, а привозить их грузовиками. Да ещё упрашивать будут, чтобы ты их взяла. Α для этого, Натали, главное пустить по Москве слух, что у тебя есть подлинники Пикассо, Марка Шагала, или Кандинского к примеру. Слух - это великая вещь, а копии, поверь мне, сделаю хоть завтра.

- Конечно, спрашивать тебя будут, - откуда у вас эти шедевры?-

Сразу не отвечай, помнись немного для таинственности, ну потом скажешь, как - бы нехотя, что вот подруга твоя близкая Майка Плисецкая расщедрилась вдруг и подарила. Что Пикассо, когда она в Париже на гастролях была, оптом по 25 рублей ей 10 рисунков продал.

- Я тебе ещё раз повторяю, Натали, запомни, что слух - это успех дела.

- Я всё это прекрасно понимаю, Эд - отвечает Натали, но как-то неудобно брать картины в подарок, как-то неловко.

- А это тоже надо уметь делать - не унимается Зюмин.

- Вот приходит к тебе например художник Помидоркин и говорит:

- Хочу вам подарить свою работу. Жалко конечно с ней расставаться, ведь согласитесь, что шедевр, но из уважения лично к вам и к вашей коллекции готов пожертвовать.

-А ты отвечаешь: - спасибо Помидоркин, но мне как-то неудобно брать работы в подарок. Ведь это ваш хлеб, а я, простите за нескромность, человек щепетильный. Хотя впрочем, мне уже давно художники дарят свои работы, чтобы попасть в мою коллекцию. Но ведь вы, Помидоркин, конечно захотите висеть рядом с Пикассо? Не выйдет дорогой, ведь у меня очередь. Вот вчера, например, ко мне Илюша Глазунов забегал, пять работ принёс. И что же вы думаете? Прикинула я, и получилось, что не раньше, чем через год повешу его работы рядом с Пабло. Хотя впрочем... - на день, на два я и смогла бы разместит ваши картины вне очереди, ну а потом уж - не обессудьте, до следующего раза.

- И вообще, Помидоркин, - окончательно войдя в роль, возмущённо восклицает Зюмин. - Вы все, наверное, думаете, что одариваете меня? А на самом деле всё наоборот. Ведь я трачу на вас своё золотое время, эмоциональную энергию, делаю вам рекламу, и, как гостеприимный человек предлагаю вам чаи. А что значит чай в наше время? Мне надо выстоять очередь, чтобы купить сахарный песок, заварку со слоном, а иногда и лимон, на случай если «народный» вдруг придёт - и Зюмин застывает в разгневанной позе.

Натали заливисто, одобрительно хохочет. Она согласна. И он обещает завтра же закупить холсты и приступить к работе.

1972 г.