|
№ 27 (4176) |
Четыре туза из колоды «Отдых в Крыму»
1. Город: «рожденная благодатным отцом» Керкинитида. Гезлев. Евпатория, «рожденная благодатным отцом». Таковой остается и по сей день. Согласно одной легенде, уж не знаю, насколько ей можно верить, последнее имя городу от избытка скромности подарила государыня Екатерина II и читать его следует как словосочетание «Евпатор и я» (Екатерина). Понтийский царь Евпатор Митридат VI — лицо, сыгравшее существенную роль в развитии города. Как «засветилась» в истории нашего отечества немецкая принцесса — всем известно. В Евпаторию, кстати, она так и не попала, путешествуя по Крыму после изгнания с его территории турок. Керкинитида в переводе с греческого означает «крабий город»: с высоты его территория своей формой действительно напоминает клешню краба. По другой версии, своим первым именем город обязан греческому колонизатору из Ионии Каркеносу. В средние века «крабий город» превратился в «глазастую крепость» — Гезлев. Звучание этого слова, безусловно тюркского происхождения, говорит само за себя: кто в ту пору населял Евпаторию (татары и турки). Она, как и весь Крым в целом, уникальна в одном отношении: греки, караимы, татары, немцы, украинцы, русские… православные и мусульмане — всем нашлось место, эта земля отличается крайней веротерпимостью. В центре города, в районе парка Караева, стоит Свято-Николаевский собор, возведенный в память о воинах, погибших в годы Крымской войны, а рядом, метрах в десяти, — единственная в Европе действующая двенадцатикупольная мечеть Джума-Джами. Это далеко не все, что можно узнать о Евпатории, прокатившись в экскурсионном «Трамвае желаний». Вот театр, где пел Шаляпин, вот чудо-озеро Майнаки, в котором растворена чуть ли не вся таблица Менделеева, вот остатки средневековой крепости. Вот здесь было кладбище греческих колонизаторов, так называемый Некрополь, «город мертвых», на территории которого «поселялись», вопреки традиции эллинов, хоронивших младенцев в амфорах под крыльцом, даже дети. Желание просветиться, замечу сразу, — единственное желание, которое можно удовлетворить в означенном трамвае. Вообще же индустрия выколачивания денег из отдыхающих здесь поставлена на широкую ногу: войти в мечеть — столько-то, сфотографироваться в ней — столько-то, экскурсия — столько-то. А что говорить о центральной курортной зоне… Когда это увидела одна моя подруга, все, что она смогла выговорить: «Если здесь творится такое, что же происходит в Сан-Франциско?». Трахните молоточком по наковальне и узнаете, кто вы — доходяга или Кинг-Конг, измерьте свое биополе и не умрите от удивления, если окажется, что вам уже лет семьдесят, судя по состоянию вашей энергетики, взвесьтесь (не факт, что весы соврут), в караоке лучше не петь (пожалейте по-христиански ближних своих), а вот и хироманты, тир с призами и т. д. и т. п. Отдельного упоминания стоит еда. Она повсюду. Название: «Ешька!». Без комментариев. Такое впечатление, что люди год не ели, а в отпуске им следует наверстать упущенное. Забегаловки, тем не менее, — это далеко не все, что предлагается евпаторийцам и гостям города. Ресторанчики на набережной радуют экзотическими блюдами (каракатица, рапаны, мидии, устрицы, мясо акулы) и марочными винами «Массандры» и «Нового Света». Это парк Фрунзе. Звучит классическое для курорта песнопение: «Я не забуду тебя никогда… И поезд мчит меня в сибирские морозы». Потрясающее музыкальное сопровождение к видеоряду, включающему рекламный щит с надписью «услуги супер-врача дермато-венеролога». И далее: «глубокое промывание кишечника: эстетично для врача и пациента». Короче, романтика. Если же говорить серьезно, в Евпатории — лучшие пляжи и городская инфраструктура, что выгодно отличает ее от городов Горного Крыма, похожих на приморские деревни (к числу последних я отношу и фешенебельную Ялту). Цивилизация соседствует с природой — город воистину благодатный. Тридцать метров от берега — видно, как на дне в песок зарываются крабы. Пляжи — песчаные, что, на мой взгляд, лучше, чем галька. И морское дно тоже песчаное. Вы можете недоумевать: а каким оно еще может быть? Разным. Например, в Новом Свете (три бухты под Судаком — считается, очень престижное место) его выстилают булыжники, поросшие скользкими водорослями. То, что доктор прописал, для любителей острых ощущений. 2. Экстрим: лучше гор бывают только воды …Я стою на крою. Надоело ждать, пока кто-нибудь решится сделать это первым. Досаждает всякая «зелень», именно в тот момент, когда из меня просто сочится решимость, лезущая на близ произрастающее дерево, чтобы прыгнуть в воду «бомбочкой». Несколько минут ожидания скрасило душевное тепло нашего экскурсовода, а он был очень мил. Помню, что мне почему-то не удалось погрузиться с головой и я пыталась лечь на спину, чтобы намочить затылок: даст Бог, никогда не будет вавы в голове. Это ж все-таки «Ванна здоровья». Достойно упоминания омовение в Ванной любви (всего их четыре — здоровья, молодости, любви и снятия грехов). Забавно было отметить, что люди разделились на две группы: одним подавай бурную, другим просто — любовь как любовь. Охочим до роковых страстей следовало пробраться туда, где вода била из расщелины в скале, образуя бурлящий поток. Главное было в суете не войти в него, держа за руку однополое созданье. А вообще эти «очучения» трудно передать словами. Самое интересное, что холод не ощущается совершенно: сосуды — бум! — расширяются, кровь по ним несется как сумасшедшая, легкость невообразимая и светлое чувство веры в себя, что с такой энергией можно сделать все. Даже пройти эти пять километров - от подножия горы до самой «верхней» ванной — еще раз. Вот что значит водопад Джур-Джур. 3. Путешествия: Тропа верности Наш гид, неподражаемый Рамис, участвовавший в реставрации Генуэзской крепости под Судаком, лукаво усмехается, обращаясь к мужчинам: — Вы только посмотрите, какие у них довольные лица! Чему радуетесь: скоро нас так гонять будут! Дамы ликуют. Речь идет о весьма затейливой процедуре, к которой, согласно легенде, прибегали средневековые мусульмане, чтобы обвинить в неверности надоевшую жену и освободить место для более молодой и привлекательной особы. «По Корану, можно иметь четыре жены, — рассказывал нам Рамис. — При этом мусульманин обязан их всех содержать достойно, в противном случае — это большой грех. Что же делать, если четыре уже есть, а нужна еще одна…». Тропа верности — это что ни на есть самая горная тропа из всех горных троп, какие можно себе вообразить: узкая-узкая, извилистая-извилистая, каменистая-каменистая, да по самому по краю, и — резко вниз, и — резко вверх. И еще раз вниз. И еще раз вверх. Вот по этой тропе, «подозреваемая» в неверности жена, должна была пройти, неся на голове кувшин с длинным узким горлышком, наполненный водой. Ее задача, как нетрудно догадаться, — не расплескать всю воду из горлышка: наличие воды — сигнификатор невиновности. Если же женщине это не удается, ее сбрасывают вниз со скалы (иногда мужчине крупно не везло, ибо его супруга-горемыка выживала). На этом месте рассказа лица у всех экскурсантов удлиняются, а глаза округляются. В общем, как принято говорить в простонародье, люди «офигевают». Мы тоже «офигели», а Рамис продолжал: «А что делает умная жена перед выходом на Тропу верности? Наливает поверх воды топленое масло, а ближе к финишу — выбрасывает пробку в море». Народ облегченно вздыхает. Теперь вы понимаете, какие чувства испытывали, наверное, дамы, представляя своих супругов, скачущими по этой самой тропе… Внешнему наблюдателю субъект, передвигающийся по ней, очень напоминает своими телодвижениями горную козу. Именно так, горной козой, чувствовала себя я, обходя вдоль береговой линии Голубую, Зеленую и Синюю бухты. …Грот Шаляпина. Говорят, когда он пел здесь, лопались хрустальные бокалы, наполненные голицынским шампанским… Теперь, я думаю, понятно, что я повествую о Новом Свете — вотчине Л.С. Голицына — винодела, чье шампанское победило на конкурсе в Париже, и это был единственный раз, когда главный приз получил иностранец, а не француз. 4. Эйфория: «Нет, своего к тебе пристрастья я скрыть не в силах, мать-земля!» Бабочка-крапивница. Я вижу ее второй день подряд на одном и том же месте — на самом высоком выступе нашего крыльца (передать его форму словами сложно, все равно не смогу объяснить, но бабочке есть, где приземлиться). Это не просто лирика. Увы, это жестокое напоминание о том, что только здесь, под этим небом, видавшим виды — древних тавров, античных греков, половцев, аланов, средневековых итальянцев, монголо-татар, турок, немцев-оккупантов и, наконец, меня, ты начинаешь замечать все не ведомые утомленному городской суетой глазу изумительные приметы чуда земной жизни. ...Она легко отрывается от камня и исчезает из вида, растворяясь в пронзительно голубом небе. И также сливаются с ним брызги морской воды. Отплыть подальше от берега — туда, где уже нет людей. И снять с себя все. И почувствовать себя тем неведомым допотопным ископаемым существом, которое, по какому-то недоразумению, предпочло воде сушу. Сначала растворить себя в соприкосновении с водой, а потом выйти на берег. На берегу люди. И никто из них не знает о твоей тайне: ты выходишь из воды на сушу и начинаешь новый этап эволюции. Ты возрождаешься. Людмила Фролова
Каникулы на Диком берегу
Нет, речь пойдет не об отдыхе на заброшенном берегу реки где-то в районе Урюпинска и даже не на отдаленных от суеты Краснодарского края пляжах Черного моря. Порядком уставшие от суматошной жизни в мегаполисе, мы с моим молодым человеком решили отправиться в отпуск. Концепция отдыха была проста — Южная Европа, солнце и море. Ну, парочка развалин каких-нибудь средневековых замков: для «культурного развития». Никаких шумных компаний, утомительных экскурсий или, упаси Боже, дискотек. Мечталось о веранде, увитой плющом, на которой можно сидеть вечерами, взявшись за руки, и смотреть на закат солнца над морем. К выбору места мы подошли со всей тщательностью: расспрашивали знакомых, до ночи просиживали вместе за компьютером, прочесывая Интернет. Тем более что это был наш первый совместный отдых, и не хотелось, чтобы он омрачился проживанием в номере гостиницы совместно с мокрицами и тараканами, пусть даже и европейскими. Тут и возникли первые сложности: мне хотелось на остров да обязательно с песчаным пляжем («чтобы закапываться»), а моему милому необходимо наличие гор и маленьких бухточек («чтобы по ним гулять»). Дальше — больше. Планировка гостиницы, размеры бассейна, цвет штор в номере… В итоге, когда мы пришли к общему решению, выяснилось, что самолеты переполнены да и места в гостиницах тают прямо на глазах. Холмы греческих островов, поросшие оливковыми и апельсиновыми рощами, так и остались в наших мечтах. «А почему бы вам не полететь в Испанию?» — спросила знакомая из турагенства. В итоге, обессилевшие от бесконечных поисков, мы положились на ее авторитетное мнение и быстренько оформили путевку, толком даже не посмотрев на описание предложенного нам отеля.
Утро встретило нас ясным голубым небом и долгожданным солнцем. Мы достаточно быстро отыскали пляж и с радостными криками (так кричат только русские, не верящие своему счастью несчастные, вынужденные жить в условиях 6-тимесячной зимы) бросились в ласковые бирюзовые воды Средиземного моря. Отдых начался! В течение последующих одиннадцати дней мы неторопливо и вдумчиво наслаждались солнцем, запасаясь витамином Д на год вперед, купались, валялись на песке, лазили по холмам, вечерами сидели в кафешке на набережной, шатались по магазинам, даже сделали несколько вылазок в соседние города. И мне захотелось поделиться некоторыми нашими наблюдениями и впечатлениями. Прежде всего, само место. Коста-Брава — так называют северную часть Средиземноморского побережья Каталонии, одной из 17-ти автономных областей Испании, протянувшейся на 200 км к северу от города Бланес почти до самой границы с Францией. Города Коста-Бравы имеют тысячелетние традиции и огромное культурно-историческое наследие; именно здесь римляне впервые высадились на Пиренейском полуострове. Населяют Каталонию не испанцы, а каталонцы — нечто среднее между испанцами и французами. И говорят здесь на двух языках — собственно каталанском и испанском. «Коста-Брава» переводится с испанского как «дикий, скалистый берег». Эта местность является одним из самых живописных уголков Средиземноморского побережья. Спускающиеся к самому морю отвесные скалы, поросшие иберийскими соснами и пихтами, чередуются с великолепными бухтами и восхитительными песчаными пляжами тихих бухточек.
В основном, стояла солнечная и теплая погода. На удивление (а это была середина августа) изнуряющей жары не было, после обеда набегали тучки, и поднимался ветер, а вечерами часто шел дождь. Побережье Коста-Бравы — самое прохладное в Испании. Ничего не поделаешь, ведь это испанский север. Береговая зона Льорет-де-Мар в частности и Коста-Бравы вообще сильно изрезана. Пляж Феналса располагается в большой бухте, которая по обеим сторонам ограничена скальными выходами горных пород: они врезаются прямо в море, образуя небольшие бухточки, что придает красоту и неповторимость пейзажу. Можно было хоть каждый день выискивать себе новые места для купания. Песок здесь особенный — розовато-желтый, очень крупный и хорошо окатанный. Вдоль нашего пляжа, отделенного от города скалистыми уступами, проходила пешеходная набережная, по которой было очень приятно гулять вечерами. Надо отметить, что пляжи в Испании — муниципальные, в отличие от Турции и Египта, где пляж является собственностью отеля. Это означает, что сюда приходить и отдыхать могут все желающие. Платными являются только шезлонги и зонтики. Но прижимистые европейцы и смекалистые русские живо обзаводятся собственным зонтиком и ковриками, экономя, таким образом, значительные суммы.
Горы вокруг моря покрыты настоящим средиземноморским лесом — сосны, пихты, агавы в рост человека, заросли кактусов. Весьма заметен недостаток увлажнения — растительность здесь достаточно скудная, а кое-где даже чахлая. Интересная особенность местной фауны: в лесу около пляжа обитает огромная стая диких котов. В один из дней мы насчитали 17 особей. Они привольно себя чувствуют в скалах около моря, отдыхающие их любят и усиленно подкармливают. С отелем нам повезло. Всего в 300 м от моря и с большой, по местным меркам — просто огромной, территорией. Зеленые газоны, пальмы и оливковые деревья, волейбольная площадка. В более современных отелях, построенных вплотную друг к другу, окна номеров выходят на проезжую улицу, на парковку, на ночной клуб, а бассейн зачастую располагается на крыше. Наш двухкомнатный номер имел полностью оборудованную кухню и веранду, выходящую к бассейну. Нам не понравилось только одно — это итальянцы. Группы молодых людей 20–25 лет, по 4–6 человек, преимущественно, ярые футбольные болельщики. Понятное дело, море их не интересует, они приехали, что называется, отрываться. Однажды было что-то потрясающее: в ночи по всей округе раздавался волчий вой, гавканье, мяуканье, блеяние, хрюканье, кудахтанье… Утихомирить их не имелось никакой возможности. Поскольку питание было полностью включено в наше проживание, мы, в основном, довольствовались дарами шведского стола. Все бы неплохо, но огорчили откровенно недозрелые помидоры, безвкусные яблоки и светло-розовые арбузы. И это на юге Европы, в середине августа. Ничего не поделаешь — европейский стандарт качества. Многочисленные рестораны в городе также не отличались разнообразием и приверженностью испанским традициям: пицца, паста, «Real English breakfast is served here», гамбургеры и вездесущий картофель-фри.
Потом мы съездили в Бланес, где находится ботанический сад «Маримуртра», один из лучших в Испании. Раскинувшись на холме, над морем, он напоминает скорее райский сад, нежели творение рук человеческих. Он находится в удивительно ухоженном состоянии, при том, что мы за все время прогулки не встретили ни одного служителя, кроме девушки, предлагающей сфотографироваться с огромным белым попугаем. Плотность произрастающих тут всевозможных пальм, кактусов, агав и прочих диковин превосходит все мыслимые и немыслимые нормы. Напоследок мы отправились в Жирону, известную своими средневековыми кварталами с улочками-лестницами, музеями и легендами. Мы прошлись по древней крепостной стене с узкими бойницами и сторожевыми башнями, когда-то охраняющей город от многочисленных завоевателей, завороженно улыбаясь открывающимся видам. А потом просто гуляли по романтичным тихим улочкам старого города, любовались на соборы, арки, литые дверные ручки, на набережную реки Оньяр, где вплотную друг к другу и к воде примыкают разноцветные домики старого города. Познакомились с блюдами каталонской кухни — это сладкая дыня с копченым свиным окороком, холодный суп гаспаччо, паэлья, каталонский крем. Одиннадцать дней пролетели незаметно. Намеченный план был выполнен: мы хорошо отдохнули, вдоволь накупались, покрылись ровным золотистым загаром. Немного попутешествовали. Купили сувениры родным и друзьям. Наснимали гигабайт ярких фотографий. Утром перед отъездом успели сбегать попрощаться с морем и бросить монетку в теплые волны. Москва встретила нас на удивление хорошей погодой. На карте мира в моей комнате появился новый флажок-указатель. Мы еще сильнее привязались друг к другу. Я расхаживаю по ГЗ в знаменитых испанских эспадрильях. И пусть это всего лишь матерчатые сандалии на веревочной подошве, я помню, как мы покупали их в Барселоне и как они были омыты солнечным светом и соленой водой Средиземного моря… Вероника Ходина |
||||||||
