|
№ 32 (4223) |
Инновационный университет Жизнь из послезавтра. ВШБ МГУ
Как бы там ни было, бизнес — это целое искусство, которое постепенно выходит из темноты на свет, «обеляя» зарплаты собственных сотрудников и не предлагая клиентам заведомо провальных проектов. Да и не приходится теперь начинающим с нуля разведывать дорогу собственного дела, так как до них накоплен громадный опыт. Благо и то, что есть в России весьма достойные школы бизнеса, где позиционируется именно цивилизованный, а главное, эффективный подход в управленческой работе. По крайней мере, с уверенностью можно говорить о Высшей школе бизнеса МГУ имени М.В. Ломоносова, обучающей по программам «Бакалавр» по направлению «Менеджмент» (4 года), «Магистр» по направлению «Менеджмент» (2 года), а также по программе «Мастер делового администрирования» (MBA, 2 года). С этого года Школа осуществляет также обучение по программам Executive MBA (Москва, регионы). Одним из десяти принципов успеха ВШБ МГУ (напомним, что в середине сентября по результатам независимого рейтинга, проведенного журналом «Секрет фирмы», ВШБ МГУ заняла первое место в двадцатке лучших бизнес-школ России) является устремленность в послезавтра, на том основании, что «завтра» — это «вчера» для послезавтра. О праздниках и буднях жизни на два дня вперед, в частности, о перспективах развития ВШБ, рассказал декан Высшей школы бизнеса МГУ Олег Самуилович Виханский: — Олег Самуилович, история создания Школы начинается еще в конце 80-х годов, когда даже слово «бизнес» было, по сути, запрещено… — Действительно, создание Школы управления, а именно так она изначально называлась, относится к 1989 году. Идея пришла к В.А. Садовничему, он тогда был первым проректором МГУ. Когда Виктор Антонович непосредственно начал думать над созданием в МГУ некой бизнес-школы, был, видимо, год 1988-ой. Каким дальновидным представлением надо обладать, чтобы в конце 80-х открыть такую школу? К тому же очень многие считали, что МГУ — это база чисто фундаментальной науки. Вообще фундаментальность и фундаментализм — это разные вещи. Фундаментально можно готовить и повара, это качественная подготовка, а фундаментализм — это зашоренные догмы. А Виктор Антонович решил, что в МГУ надо создавать некую бизнес-школу. Именно мне поручили заниматься этим вопросом. Я начал изучать мировой опыт сначала на бумагах, потом посетил бизнес-школы Японии и Европы, что послужило рычагом для создания школы в МГУ на основе совершенно других принципов построения образовательного процесса, отличных от тех, что реализовывались тогда в университете. Школа управления сначала была межфакультетской и располагалась в двух комнатах, которые, кстати, вновь по решению В.А. Садовничего были «отобраны» у военной кафедры. Представьте, в советское время у военной кафедры взяли две комнаты под Школу управления! Моя задача заключалась в формировании и разработке идеологии, методологии, поиске нужных людей. С 1989 года мы и существуем, но в разных ипостасях. В 1993 г. мы превратились в Школу бизнеса, после того как слово «бизнес» легализовалось в нашей стране. Но это еще не был отдельный факультет. Недавно, в 2001 году, Ученый совет МГУ принял решение, и ВШБ стала именно структурным подразделением университета. ВШБ стала факультетом нового типа во многом потому, что мы работаем не на бюджетные деньги. В дальнейшем уже начали появляться Московская школа экономики, Высшая школа перевода и т. д. Они перенимали наш опыт, нам же изначально было действительно очень сложно. Опять таки, если б не поддержка В.А. Садовничего, ничего бы у нас, скорее всего, не получилось. Причем такие вузы, как Плехановский, ГУУ, ГУВШЭ развивались быстрее, жестче ощущая на себе давление рынка. Они понимали, нужно делать что-то новое, а МГУ как огромная структура и как структура с особым положением «двигалась» гораздо медленнее. Тем не менее, изменения, которые произошли в 90-е, были принципиальны. — Трудности, видимо, возникали и с подготовкой образовательных программ? — Да, это стало не менее серьезной проблемой. Одно дело создать новую структуру, совсем другое — в ней работать. У меня, если честно, довольно большой опыт преподавания за границей: 12 лет в Японии, 2 года в США. И уже при организации Школы управления я понимал, что привычный для нашей страны способ преподавания «вышел — прочитал лекцию» не подойдет. Читать студенты должны книги, а в университете они должны работать, дискутируя, разрабатывая те или иные концепции. В бизнес-образовании совсем другие технологии обучения. Основная технология называется «Action Reflection Learning»: учащиеся сначала делают, потом обсуждают и таким образом обучаются. Традиционная же концепция обучения дедуктивна: тебе дают сначала теорию, которую ты частично повторяешь на семинаре, где к тому же тебе предлагают ознакомиться с некоторыми приемами, вытекающими из теории, и ты должен научиться что-то решать. Такая система обучения совершенно не подходит для бизнес-образования. Потому что в бизнес-образовании универсальной теории как таковой нет, бизнес же каждый день меняется, так как если он не будет меняться, он никогда не добьется успеха. Поэтому при подготовке образовательных программ Школы нам требовалось вводить новые предметы, новые технологии обучения. И опыт с целым рядом преподавателей МГУ изначально был не очень удачным. Хорошо, что тогда мы не стали набирать учащихся на программу «бакалавр», к ее реализации приступили лишь с 2003 года. Вначале же мы работали со взрослыми студентами. Да и первый набор в Школу бизнеса был не очень требовательным, так как народ еще только приглядывался к нам. Не могу сказать, что этот набор был очень сильным, по-прежнему люди предпочитали обучаться в ГУВШЭ, Академии народного хозяйства. В общем-то это облегчило нам жизнь, потому что если б изначально пришли те, кто сейчас у нас учатся, было бы намного сложнее работать. А сейчас в Школе учатся такие зубры из бизнеса, которые по десять раз прочитали многие книги, не раз отучились в Америке, Англии, Европе. Они в бизнесе уже серьезные фигуры, и просто рассказывать им теорию бесполезно. Возвращаясь к первым годам работы Школы… В то время мы нашли довольно удачное решение. Ребят, которые получили MBA за границей, вернулись и работали в России, стали привлекать к преподаванию в Школе. Оказалось, многие действительно склонны к академической деятельности, но они не могут просто преподавать, потому что не получают такой материальной отдачи, какая есть в бизнесе. Привлекали и преподавателей из-за границы. — Образовательные программы корректируются сейчас? — В этом году мы серьезно изменили программу обучения: на протяжении целого семестра и в бакалавриате, и в магистратуре преподавание будет вестись на английском языке. Это необходимо, чтобы мы могли приглашать серьезных преподавателей из-за границы, и самое главное —чтобы предоставить возможность обмена студентами. Америка и Европа проявляют сейчас большой интерес к нашей Школе, но они не могут послать своих студентов по обмену, так как русскоговорящих у них практически нет. Даже в Прибалтийских странах русский язык уже уходит из обихода, по крайней мере, среди молодого (20–30 лет) поколения. Международные контакты нам очень нужны, даже не столько потому, что мы хотим иметь иностранных студентов, сколько потому, что должны отправлять на учебу за границу своих. У нас есть такая стратегическая цель, которую, кстати, Виктор Антонович определил для всего университета, чтобы каждый студент хотя бы раз за время обучения поучился за границей. Если взять бакалавров ВШБ, то уже 80% их прослушали курсы за рубежом. — У ВШБ очень много зарубежных партнеров. Сотрудничество с какими странами наиболее тесное? — Сейчас мы активно развиваем партнерские отношения в Европе и Америке. С японской Школой бизнеса университета Кейо довольно долгое время реализовывалась совместная программа, когда мы еще были Школой управления. В настоящее время одним из основных наших партнеров является Высшая школа международного менеджмента Университета Ауяма Гакуин, Япония. Причем каждое лето наши студенты с программы MBA ездят на практику в Японию. У нас очень хорошие партнерские отношения с Китаем, Кореей. Выстраиваются деловые связи и со Школами бизнеса из таких стран, как Сингапур, Тайланд, Малайзия. Что нас отличает от многих российских Школ бизнеса? Очень сильные позиции в сотрудничестве с Азиатским регионом, где сейчас и находится основной центр развития мировой экономики. Старушка Европа, да и Новый свет уже стагнируют. А реакция людей не заставляет себя долго ждать. Многие наши студенты приходят учиться в ВШБ МГУ еще и потому, что считают действительно сильными наши партнерские отношения с Японией, Китаем. — В марте 2001 года Школе в качестве дара Московскому университету японским народом было передано учебное здание… — В конце 93-го года я встречался с начальником департамента технической помощи России японского МИДа. На самом деле, хотел попросить, чтобы они выделили денег на написание учебников, мне и в голову не могло прийти, что можно просить целое здание. Я рассказал о будущих учебниках, а начальник департамента особого энтузиазма не проявил. На встрече присутствовал также работник японского посольства, который был моим старым знакомым. Он мне сказал, чтобы я просил что-нибудь серьезное, человек же приехал в Россию не для обсуждения предоставления денег на написание учебников. Тогда я спросил, а не могли бы они построить нам еще и здание. К моему удивлению, без колебаний этот начальник ответил: «Да, можем». На следующий день его принял В.А. Садовничий, который поддержал эту идею и указал даже место, где может быть построено здание. В итоге деньги были выделены, правда, строительство затянулось во многом из-за нашей пресловутой бюрократии и началось только в 2000 году. Здание получилось очень хорошее, комфортное. Вообще, многие факультеты сейчас переезжают и еще будут переезжать в новые здания. Думаю, после этого они не смогут учить по-старому. Сама среда рождает определенный уровень самодисциплины. — Есть ли сейчас трудности с аудиторными площадями?
— Вы планируете увеличивать число программ или расширять набор студентов? — Бакалавриат расширять мы не будем. Изначально была установка, что в ВШБ — штучное производство. Число магистров в этом году мы даже сократили. Раньше принимали 60 человек, в этом году сократили прием до 30. Не потому, что мы не можем принимать, а потому, что мы не удовлетворены качеством тех, кто приходит. Ректорат, правда, требует выполнять план набора. А как мы можем его выполнять некачественно? Причем в магистратуру в этом году в итоге набрали 21 человека при около 50-ти поступавших. В ВШБ сейчас крайне активно развиваются программы MBA. — Для бакалавров предусмотрено прохождение практики в российских компаниях? — Обязательно, это также является отличительной особенностью нашей Школы. Изначально в учебный план для бакалавров был включен курс «Практика в бизнесе». То есть с первого курса учащиеся проводят какое-то время в компаниях. На 1 курсе они просто ходят, смотрят, грубо говоря, перекладывают бумаги, наблюдая за жизнью серьезной компании изнутри. Естественно, ни о какой зарплате речь не идет. Конечно, у нас немало студентов, которые родственно связаны с бизнесом. И они хотели бы попасть в компанию к своим родителям. Это строго запрещено. Мы отправляем их в другие компании с требованием, чтобы не было никаких поблажек. На 2 курсе студенты также работают в компаниях, но им уже ставится определенная управленческая задача. На 3 курсе мы везем их на завод, где студенты работают в цехе. То есть они полностью должны понять, как устроен завод, как он функционирует. Причем работают они не в заводоуправлении, а в цехе: ходят в рабочей одежде, в касках. После 3 курса студенты едут на практику в Америку. Интересно, что когда у студентов 4 курса я спрашивал, как прошли поездки, что хотели бы повторить, они отвечали, что хотят не в Америку, а на российский завод. Причем просят поехать с 3 курсом еще раз. Как ни странно молодежи хочется борьбы, ведь жизнь в комфортных условиях в Америке вовсе не сравнима с работой на российском заводе. — Выпускники ВШБ часто вспоминают, как тяжело было поступить. — При поступлении у нас очень жесткий конкурс. Ко мне уже никто не ходит просить — бесполезно. Я вежливо объясняю, что если экзамены человек сдаст, то поступит, не сдаст — ничего не поделаешь. Жесткость и четкость при отборе — это один из тех параметров, по которым мы резко оторвались от других российских Школ бизнеса. Мы качественно отбираем учащихся. — Высокий ли конкурс? — Конкурс не очень большой — два человека на место. Да и трудно представить, чтобы на платное обучение был огромный конкурс. При условии, что нужно платить, честно сдать все экзамены и серьезно учиться, наш конкурс, я считаю, довольно высокий. — Сложно ли работать со студентами ВШБ? Ведь зачастую они, видимо, являются детьми «больших» родителей… — У нас половину студентов привозят на занятия на «мерседесах». Я не против, есть возможность — слава Богу. Но они довольно скромные, ведут себя прилично. Вообще в Школе у нас не разойдешься. В прошлом году, к примеру, из 51 принятого студента были отчислены 11 человек после первой же сессии, частично за «крутое» поведение. Те, кто ходит через раз на занятия и во всеуслышание говорит: «Мой папа такой-то, а мама такая-то», вылетают после первых же экзаменов. — По статистике большой процент студентов отчисляете? — Первый год на программу «бакалавр», к примеру, мы приняли 46 человек, получили дипломы 36 человек. Порядка 20–25% студентов с курса нам приходится отчислять. У некоторых студентов испорченное представление о том, как должно учиться. Один молодой человек из «высокой» семьи, которого пришлось отчислить за неуспеваемость, позже пришел ко мне и сказал, что он только сейчас понял, что учился неправильно. На мой вопрос, почему неправильно, ответил: «Я ничего не делал, думал, что позвонят, когда надо, и все будет хорошо». Интересно, что из 11 человек отчисленных в прошлом году, двое к нам снова поступили. Сейчас они просто образцово-показательные, да еще и всем студентам говорят: «Не вздумайте халявить. Это здесь не проходит». — Многие, видимо, уверены, что если обучение платное, то, грубо говоря, все можно. — В ВШБ об этом даже разговора быть не может. Платное обучение — это просто другая форма обучения. Понятия бесплатного образования не бывает. За кого-то платит государство из бюджета, используя налоги их же родителей. За кого-то платят непосредственно родители, многие сейчас берут кредит. В ВШБ все предметы важные и даже за физкультуру мы можем отчислить. Был еще один очень запоминающийся случай. По моему предмету учащийся МВА получил «двойку», и мы его отчислили. А он был гендиректором одной очень крупной компании, приезжал на занятия в сопровождении двух охранников. Конечно, он очень занятой человек, но у меня крайне жесткие требования. Занятия начинались в 18:15, и в это время я закрывал дверь в аудиторию, опоздавших я просто не пускал до перерыва. Он первое время возмущался, как же так его не пускают. Я объяснял, что все, кто учится в ВШБ, — студенты и должны жить по законам студентов, в частности, приходить вовремя на занятия. Помню, помощник этого гендиректора приезжал нередко заранее и караулил у двери аудитории начало занятий, сообщая обо всем происходящем начальнику. Один раз, закрывая дверь, я услышал, как помощник звонит и говорит: «Все, занятия начинаются, можете не приезжать, уже дверь закрывают». Впоследствии он привык, учился нормально, посещал занятия. И тут я читаю его реферат по моему курсу и удивляюсь, как реферат грамотно и содержательно написан с большим числом ссылок. Когда читал вторую главу реферата, меня не покидало ощущение дежавю. Глава было просто переписана из моего учебника! То есть он, видимо, поручил написать этот реферат одному из своих помощников, а они понятия не имели, для чего это нужно, и использовали мой дословный текст. В итоге я ему поставил «неуд», и он был отчислен. Этот случай произошел года три назад, а в прошлом году он звонил и говорил, что действительно сожалеет, что не доучился у нас. — Председателем попечительского совета Школы является О.В. Дерипаска… — Есть неверное представление, что Дерипаска нам дает деньги. Никаких денег он нам не дает. В 2001 году он нам, правда, подарил компьютерный класс в рамках реализации программы расширения доступа к Интернету в образовательных структурах. Он МГУ подарил несколько таких классов, а также Хакассии, Самаре и еще кому-то. Конечно, само имя Олега Владимировича дает очень большой позитивный результат. Вне сомнения он выдающийся человек. Для многих имеет большое значение, что ВШБ поддерживается столь серьезным человеком. Но для нас не очень важны его деньги, деньги мы и сами можем заработать. Я вообще считаю, что деньги, которые приходят легко, только портят человека, общество в целом. Олег Владимирович крайне проницательный человек. Он видит то, что скрыто от других. Нам он помогает тем, что ставит определенные задачи, говоря, чем действительно лучше заняться. То есть он дает бесценные рекомендации, что нужно менять, в каком направлении двигаться. Сейчас мы приступили к реализации программы МВА «Производственные системы», которую в стране еще никто не ведет, по подготовке менеджеров заводских предприятий. В России же все Школы бизнеса готовят финансистов для банков и офисных работников. А проблемы возникают на заводах, где очень низкое качество управления. Необходимо взрастить менеджеров абсолютно другого типа. Сейчас мы для «Базового элемента» ведем программу MBA по переобучению производственных менеджеров. Программа довольно дорогая, требующая привлечения зарубежных специалистов, потому что в России на данной программе практически некому преподавать. Надо сказать, что для ВШБ это огромный рывок вперед, потому что мы одновременно сами учимся. — В этом году вы открыли программы Executive MBA: Executive MBA (Москва), Executive MBA (регионы)… — Да, причем на эти программы идут очень серьезные люди с соответствующими ожиданиями. Сохраняется, безусловно, и программа обычного MBA, реализуется специализированная программа «производственные системы» для «Базового элемента», который предоставляет нам около 80 кандидатов, из них мы отбираем 25 человек. На программу «Производственные системы» огромен запрос на рынке. Многие крупные промышленные структуры заинтересованы в ней. Поэтому мы хотим ее открыть отдельно для рынка. А недавно обратились немцы с предложением программы MBA (специализация по логистике). Причем они будут вести многие курсы. По программе предполагается обучение многих российских сотрудников немецких компаний, зачастую страдающих от некачественной работы на нашем рынке. Программу запустим, скорее всего, с февраля 2008 года. Есть еще одна интересная идея по еще одной новой программе, которую нам подсказал О.В. Дерипаска. Финансирование ее будет производиться за счет специальных средств, выделяемых им на поддержку военных. Речь идет о программе MBA для тех офицеров, которые увольняются из армии. Причем она открывается на базе Краснодарского университета, где уже существует программа переобучения военных. Но О.В. Дерипаска считает, что ее нужно качественно улучшить, и обратился к нам, чтобы мы сделали специальную программу MBA. Конкретным фактом, подтверждающим то, что ВШБ выделяют среди других российских Школ бизнеса, послужило и прошлогоднее обращение к нам из Казахстана. Очень крупная казахская структура, типа «Базового элемента», решила создать корпоративную программу MBA. Представители компании приехали в Россию и посещали различные бизнес-школы. Выбирали. В итоге пришли к нам. Мы организовали в Казахстане обучение по данной программе, изначально рассматривавшейся в качестве пилотной. Однако им все очень понравилось, и они обратились к нам с просьбой продолжить обучение по ней на регулярной основе. Вот под столь многочисленные дифференцированные MBA нам и требуется новое здание. Тем более стандарт Executive — очень высокий стандарт. Я сам в Америке по такой программе в свое время преподавал и знаю об этом не понаслышке. — Программы Executive уже реализуются?
— Где же вы будете преподавать по программе Executive MBA, если остро стоит вопрос нехватки аудиторий? — Это действительно целая проблема, тем более, что привычные аудитории немного не подходят для реализации данной программы. В этом году мы сделаем некий переходной вариант Executive. А через год будем вести уже полноформатные занятия. Думаю, скорее всего, постараемся найти в Подмосковье какой-нибудь подходящий пансионат, чтобы учащиеся приезжали туда, жили и учились, всецело погружаясь в процесс обучения. — Уже который год многие говорят, что бизнес изменился, требуются новые методы управления и все чаще можно слышать формулировку «цивилизованный бизнес». Что такое «цивилизованный бизнес», и будет ли он когда-нибудь таковым? — Практически весь крупный российский бизнес сейчас цивилизованный. Во-первых, там произошла кардинальная смена собственников. Кризис 1998 года, по сути, «вымел» неэффективных собственников, то есть бывших партийцев, директоров заводов и бандитов. Их сменили люди с хорошим образованием, а главное — с другой психологией. Ведь бизнес — это не когда ты из него тянешь, а когда ты в него вкладываешь, и клиентов не нужно «кидать», ведь они — те, благодаря кому живет весь бизнес. Что интересовало раньше бизнесменов? То, как вывести деньги за границу. А теперь? Взять, например, О.В. Дерипаска. Он думает, как вложить деньги в российские предприятия, как деньги привлечь в Россию. То есть он наращивает, развивает бизнес, а не тянет из него. Во-вторых, нынешние собственники прекрасно понимают, что такое социальная ответственность, что им следует отдавать обществу должное. Они все перешли уже довольно давно на «белые» зарплаты. Сотрудники крупных компаний тоже хотят стабильности и ясности, чтобы вся их зарплата была проявлена, многие же покупают недвижимость, машины в кредит. Я, конечно, не утверждаю, что все современные собственники крайне моральны и чисто из моральных соображений стараются честно вести бизнес. Однако они понимают, что так вести бизнес просто выгодно, иначе ты на рынке проиграешь. Это то, что я могу сказать о крупном бизнесе. Жизнь среднего и мелкого бизнеса комментировать не буду, потому что я с ними не связан. Но в крупном бизнесе сделан очень большой шаг в сторону цивилизованности. — А ведь Ходорковский в свое время, по сути, одним из первых сделал шаг в сторону цивилизованного бизнеса… — Здесь трудно рассуждать, потому что мы знаем очень малую часть информации. Хотя, то, что мы знаем, свидетельствует о том, что не может быть цивилизованного бизнеса, если ты обманываешь общество. В частности, не платишь налоги. Как бы там ни было, ситуация с Ходорковским показала очень серьезное влияние на многих крупных собственников. Единственное, что мне, если честно, не нравится, это процесс огосударствления бизнеса. Дело в том, что государство в бизнесе всегда неэффективно. Во-первых, оно коррумпировано. Во-вторых, не являясь полноценным собственником, государство не заинтересовано в наращивании активов. К тому же государство не мобильно. Огосударствление же идет в двух типах секторов: либо в тех, которые хорошо работали, соответственно, они будут работать хуже, либо в тех, которые очень плохо работали, и государство их в итоге просто погубит. Гораздо важнее, чтобы государство проводило эффективную экономическую политику, способствующую развитию предпринимательства, укреплению конкурентоспособности российского бизнеса. А не пыталось подменить его. — Спасибо за столь откровенные ответы. Вернемся к жизни ВШБ. С 2003 года вы организуете чемпионат по боулингу среди ведущих бизнес-школ Москвы. Расскажите об этом. — Да, это ежегодный турнир на кубок ВШБ. Первый турнир мы сознательно проиграли, заняв второе место, потому что иначе мы бы всех распугали. Затем мы постоянно выигрывали, а в прошлом году заняли третье место. — Для учащихся 10–11 классов вы открыли бесплатную Школу юного менеджера. Кто преподает в ней? — ШЮМ функционирует уже четыре года. Школьники, так скажем, «играют в бизнес». На каждое занятие к ним приходит кто-нибудь из наших выпускников, разговаривает с ними, иногда берет к себе на предприятие. То есть происходит интерактивное общение школьников с бизнесменами. — Школьники — ваши потенциальные студенты? — Если честно, мы просто хотим быть видимыми для школьников. Кто-то из них в дальнейшем действительно поступает к нам. Однако у нас тоже есть скрытый интерес в работе ШЮМ. Мы хотим, чтобы наши выпускники активно участвовали в жизни Школы, то есть это не только Школа юного менеджера, но и Школа юного преподавателя. — В заключение, как Высшая школа бизнеса себя позиционирует? — Наше кредо: «Мы — победители». Это самое важное для любого бизнесмена. И готовить в ВШБ мы стараемся именно победителей. Победитель, как известно, получает все. Даже не принимая официального участия в проекте «Формирование системы инновационного образования в МГУ», Высшая школа бизнеса, бесспорно, является одним из его главных реализаторов. Многообразие осуществляемых на факультете образовательных программ, предельно точно отвечающих запросам современности, масштабно до такой степени, что возникает резонный вопрос, как же ВШБ все успевает? Исходя из принципа Школы ««Завтра» - это «вчера» для послезавтра», мы узнаем об этом лишь через пару дней. Успехов и удачи ВШБ, а О.С. Виханскому – огромное спасибо за столь откровенную и позитивную беседу. Беседу вела Надежда Пупышева |
||||||
