Особые приметы
Ради красного словца я бы могла припомнить и Баха, и Шопена, и Эдит Пиаф, в любом состоянии певшую бесподобно. Но, пользуясь случаем, передам привет в свой родной город N Безвестного уезда: речь пойдет о никому, кроме меня и других ее учеников, а также их родителей, не известной тетеньке, где-то в Сибири отучившейся на музыкантшу и на Брянщине вплоть до пенсии промышлявшей этим занятием — преподаванием по классу фоно. Когда мне было тринадцать, я попала… Она говорила, что у мой мозг работает так же медленно, как медленно, еле-еле, вращаются мельничные жернова, а для меня это был совершенно уникальный экспириенс, так как в классе меня считали лучшей по успеваемости. Через год на отчетном концерте никто не верил, что мы с ней — только год. Прошло много лет, и мне стал ясен, как божий день, смысл этой встречи. Если бы не она… Короче, мастер (он же — профессионал) — особые приметы.
1. Ему присущ трудоголизм — он вкалывает до седьмого пота. Почему?
2. Потому что до беспощадности требователен к самому себе: его первичная мотивация — достичь высокого результата, а не накормить свинью своего тщеславия. Работу понимает как тщательное совершенствование каждой детали до изнеможения. Поэтому самоотвержен.
3. Не ждет вдохновения, потому что вдохновляется от работы.
4. Никогда не делает ее плохо, если уж за нее взялся, вне зависимости от материальной стимуляции (по принципу «будут больше платить — буду лучше работать») или личной заинтересованности какого-либо другого плана (престижно — непрестижно).
5. Никогда не завидует успеху коллег, поскольку знает, что цена любого достижения — это труд, труд, труд и еще раз труд. Ну и еще кое-что — Божья искра.
6. Если с искрой проблемы — искренне радуется ее наличию хоть у кого-нибудь, если уж не у себя любимого, так как рассматривает свою деятельность как Служение (скажем, делу — в самом общем смысле), а не способ доказать всем, какой ты офигительный. Достаточно адекватен, чтобы занять нишу, соответствующую масштабу своего дарования, и не пыжится прыгнуть выше головы курям на смех.
7. Открыт для критики и бесконечно благодарен тем, кто не пожалел поделиться с ним секретами мастерства или хотя бы указал на существующие несовершенства.
8. Если делится опытом, то без демонстрации личного превосходства.
9. Никогда ничего не доказывает «непосвященным».
10. Категорически разделяет «службу» и «дружбу». «Платон мне друг, но истина дороже» — это слова, высеченные над его изголовьем.
11. Не предает своих идеалов.
В этом смысле избитый хрестоматийный пример — хрестоматиен, но показателен: не жгите рукописи — вам же будет хуже! И что бы ни болтали о том, что мастерство не зависит от моральной чистоты человека, жизнь почему-то доказывает обратное: тот, кто продается, тот рано или поздно деградирует как специалист.
|
Признание
Текст в последнюю колонку (про дисциплину) я написал дважды. От первого варианта я по собственному желанию отказался, посчитав, что в нем слишком много голословных фактов, личных наблюдений и неверных обобщений. Он был написан на одном дыхании и на скорую руку. Через пару дней я обнаружил в нем комок запутанных мыслей и, решив разложить все по полочкам, написал новый текст. На этот раз простой и понятный, что мне казалось необходимым требованием к улучшению всеобщей участи. И я со спокойной совестью отправил его Рите.
Каково же было мое удивление, когда она высказала свое «сугубо личное» мнение, что не надо было ничего менять. Но я настоял на своем, и в номер пошел второй вариант. На мое недоумение Рита сказала: «В первом тексте ты хоть какие-то примеры приводишь, а во втором снова пишешь лишь обобщенную теорию…» Так это и была моя цель! Я хотел уйти от навязывания одних лишь своих мыслей и напомнить вечные истины, подкрепляя их малыми примерами в качестве доказательства. Оказалось — не то, не так, скучно и банально.
Вот после этих замечаний я пришел к одному умозаключению: не осознаю я себя журналистом. В лучшем случае — корреспондентом, если приходится освещать официальные события. И тут у меня в голове красным светом замигала лампочка: «Да ты же дилетант, Саша! Эх…» «Нет, — поспорил я, — у меня приличный опыт работы в этой области. Я с удовольствием обрабатываю информацию, чтобы выудить из нее главное. Да к тому же, что это за профессия — журналист? Я на нее не претендую, в ней может оказаться кто угодно!..» Но все равно слова звучали жалким оправданием. Я вспомнил некоторых своих коллег и понял: «Они осознают себя журналистами — это их профессия!»
А почему я этим занимаюсь, что мне мешает устыдиться звания дилетанта и ограничиться лишь основным родом своей деятельности? Вспоминаю приятеля, который злорадно посмеивался надо мной: «Ищешь отходные пути на случай неудачи в главном, не хватает смелости быть однолюбом…» Он продолжал, а я думал, что все эти слова — провокация. Чем хобби «писательства» отличается от хобби собирать марки? Я вот также коллекционирую, но — себя. Мой осознанный выбор между «увлекаться» или нет сделан еще давно, когда хобби вдруг стало дополнительной работой.
Пожалуй, чтобы дальше не ударяться в спор с самим собой, я по привычке внесу что-нибудь теоретическое и общее. Если уж использовать слово дилетантство, то надо понимать его смысловое содержание целиком. Это есть «занятие какой-либо областью науки или искусства без специальной подготовки, при поверхностном знакомстве с предметом; любительство» (БСЭ). Пожалуй, здесь я ограничу это понятие лишь первым определением «без специальной подготовки», именно в этом смысле я к нему прибегаю.
С профессионалами легче — это гордое звание достойны носить мастера своего дела. Они крупные специалисты в какой-то одной области, что, кстати, тут же делает их дилетантами во всех остальных (обратное неверно).
Поразмыслив, я прихожу к выводу, что не так уж плохо отдавать себя отчет, в чем ты — профи, а в чем — просто любитель.
|
