|
№ 15 (4205)
май 2007 |
Общественное мнение в России: зеркало или инструмент?
Роль точки зрения каждого отдельного человека по какому-либо вопросу переоценить сложно: из совокупности частных мнений формируется столь важное не только для политических структур общественное мнение. Тем не менее, проведение соцопросов лишь недавно перестало вызывать искреннее недоумение россиян.
Образование в 1988 году Всесоюзного центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) стало «мировой сенсацией». По словам А.А. Ослона, человека, принимавшего активное участие в становлении данной организации, по инициативе которого в 1992 году от ВЦИОМа отделился независимый фонд «Общественное мнение» (ФОМ), «перестроечные времена принесли не только либерализацию, но и гласность»
Какова история феномена «общественное мнение», его современная роль? Что думают россияне о своей стране, о своем правительстве? Не только эти вопросы затронул мэтр российской социологии, президент ФОМа А.А. Ослон, выступив 11 апреля в I учебном корпусе МГУ им. М.В. Ломоносова с публичной лекцией «Общественное мнение в России: зеркало или инструмент?»
«Интерес к явлению общественного мнения возник, когда появилось понятие индивида. Первый исторический опрос прошел в 1824 году в Америке во время выборов. С 1936 года в Америке даже начало формироваться общественное мнение об общественном мнении — опросы превратились в индустрию», — начал А.А. Ослон. Что ж, являясь своего рода родоначальником выявления общественного мнения, США в проведении опросов ненасытны и неутомимы. Они действительно считают буквально все, порой выходя за рамки разумного.
Что же такое опросы и зачем они нужны? По словам А.А. Ослона: «Опросы — это не только зеркало, инструмент, но и некий знак, символ того, как устроено общество. Феномен общественного мнения — это мозаика индивидуальных мнений, некий фактор, который может оказывать давление. Даже Ельцин уходил в отставку под давлением общественного мнения».
Однако неслучайно бытует фраза, сколько людей — столько и мнений. Мир суждений крайне разнообразен. «Нет, — утверждает А.А. Ослон, — это иллюзия. Именно актуальная повестка дня привлекает внимание. Суждения во многом типизированы. Это следствие влияния СМИ, людей, участвующих в процессе ретрансляции. Ведь, чем выше кафедра, тем более значимым представляется нам то, что с нее говорится».
На основе опросов составляются прогнозы, разрабатываются модели улучшения работы тех или иных программ, учреждений и т. д. Однако важно, чтобы каждый житель страны имел равную вероятность попасть в опросную выборку. Оказалось, равновероятностный подход почти не достижим. В России этому не способствует как огромная территория («в Якутию и на Чукотку мы почти не ездим — дорого и население малочисленно», — прокомментировал А.А. Ослон), так и разный религиозный состав населения. К примеру, практически невозможно узнать мнение женщин Дагестана: мусульманки по всем вопросам опираются на точку зрения мужчин.
Завершив лекционную часть встречи, А.А. Ослон предложил: «Что, теперь вопросы?.. Сейчас начнется…» Прогноз оправдался: аудитория ежеминутно генерировала вопросы:
— Расскажите о технологиях манипуляции сознанием, в том числе общественным мнением.
— Мы все постоянно занимаемся манипуляциями. Когда юноша признается в любви девушке, он занимается типичнейшей манипуляцией. Любое сообщение — это манипуляция. Само понятие «манипуляция» амбивалентно в смысле оценки. ФОМ фактически исследует результаты манипуляции.
— Достаточно ли репрезентативны опросы в условиях серьезного расслоения общества?
— Сам факт расслоения для конструирования выборок опроса не имеет значения. А то, что показывают опросы о расслоении, — это очень серьезно. Здесь главные границы проходят, как я считаю, не между богатыми и бедными, высокостатусными и нет, а между следственными аспектами: часть общества — советская, часть — полусоветская, часть — несоветская. В головах этих людей конструкции мира различны.
— А сколько тех, других и третих?
— Дело в том, что произнесение цифр — это манипуляция.
— Вы что-то скрываете?
— Нужно взять возрастную шкалу и посмотреть распределение. Чаще всего несоветское в головах более молодых людей. Однако есть и пожилые несоветские люди, еще те.
— Не считаете ли Вы, что в сильно дифференцированном российском обществе, которое не по всем вопросам способно артикулировать и агрегировать свои интересы, повестка дня оказывает большее влияние на общественное мнение, чем оно влияет на повестку дня?
— Что первично — общественное мнение или повестка дня? Яйцо или курица? Это одно и то же. Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Все на всех влияют. Любая попытка вычленить в системе какой-либо аспект приводит к потере системного свойства.
— Расскажите, как россияне относятся к деятельности правительства, к своей стране.
— Относятся, в сущности, никак. Эмоций особых нет, кроме фигур, которые эти эмоции заработали. Сегодня главной страшилкой является Зурабов. Под правительством зачастую понимается власть. К власти относятся в целом позитивно. По крайней мере, существенно позитивнее, чем в 1990-ые годы, потому что во власти есть кумир. Рейтинги Путина за последние годы зацементировались и стали неким монументом в головах людей. Сущность конструкции в том, что если кто-то делает что-то плохо, интерпретация такая: Путин просто не доглядел, не может же он за всеми доглядеть. Если что-то делается хорошо, говорят: ой, какое правильное указание он дал.
К своей стране отношение людей изменилось радикально. Девяностые годы — это время формирования комплекса неполноценности. Начало войны в Чечне, когда у президента России рейтинг был 3%, короткий период гипноза, выборы 1996 года и дальше, вплоть до 1998-го… Последней каплей стал дефолт, когда начали говорить: ну, все, мы вообще уже… совсем там… На этом фоне появляется Путин. Все начинает постепенно, но радикально меняться…
— Каким россияне видят образ будущей России?
— Настроение сейчас оптимистическое. Но на сегодняшний день явного проекта будущего нет. Подавляющее большинство живет настоящим.
— Много ли сейчас россиян, которые хотят покинуть свою страну?
— Никогда не было много, а сейчас — тем более.
— Какая особенность мнений москвичей?
— Какое-то время многие говорили, что Москва — это другая страна. Радикально отличается Москва по уровню материального положения, по возможностям самореализации, по доступу к благам, услугам и т. д. Кроме того, Москва всегда радикально отличалась своим начальником. Лужков — совершеннейший уникум. Очень многое из его модели поведения взял Путин, просто так получилось. Путин равномерно, как системный человек, занимается разными слоями населения. Поэтому никто на него не обижается: ни богатые, ни бедные, ни пенсионеры, ни студенты, ни военные. А Лужков этим занимался с самого начала.
Что ж, диалог удался на славу. Общественное мнение слушателей о лекции было единогласным: «Очень интересно». Стоит отметить стилистику проведения лекции: легко, доступно, ненавязчиво. Возможно, многие теперь не станут бросать трубку или стандартно отговариваться — «мне некогда» — получая предложение поучаствовать в соцопросе.
Надежда Пупышева, наш корр.
Фото автора
|
