|
№ 9 (4200)
март 2007/font> |
Как хорошо уметь писать
(на родном и на английском языках)
Подведены итоги конкурса студенческих эссе, проведенного в ноябре–декабре 2006 года кафедрой общей теории словесности филологического факультета МГУ совместно с Российской ассоциацией выпускников Программы Фулбрайта. Тема определялась как «Человеческие ценности в век потребления» — «Human Values in the Age of Consumerism».
Исходно затея вызывала сомнения даже у сочувствующих: много ли найдется охотников писать конкурсное эссе — без обещанной впечатляющей награды? По-английски? На тему, которая не разработана широко даже среди социологов?
Однако полтора месяца спустя мы имели 128 работ, пришедших по электронной почте из университетов Владивостока, Волгограда, Глазова, Елабуги, Йошкар-Олы, Краснодара, Новгорода, Омска, Ростова, Самары, Санкт-Петербурга, Саранска, Саратова, Тамбова, Томска, Тулы, Уфы, Челябинска, Читы, Уфы, Хабаровска, Юрги... (Также и Москвы, конечно, хотя их оказалось как раз относительно мало.) Кого-то побудили написать, узнав о конкурсе, преподаватели иностранного языка, немало было таких, кто вдохновился сам. В основном — старшекурсники, отчасти — аспиранты, а в смысле факультетской принадлежности — филологи, историки, философы, психологи, экономисты, журналисты и инженеры, будущие специалисты по менеджменту и финансам, автомеханике и нефтегазовым разработкам.
Итоговый, примерно 600-страничный (в совокупности), текст стал предметом коллективного чтения и обсуждения, очного и заочного. В нем приняли участие российские и американские коллеги, бывшие и настоящие стипендиаты Программы Фулбрайта, преподающие в университетах Москвы, Санкт-Петербурга, Иваново, Новгорода, Пскова, а также Нью-Йорка, Оклахомы, Калифорнии и Техаса. В порядке предварительного обсуждения итогов 18 декабря 2006 года на филологическом факультете МГУ прошел семинар «Развитие навыков аналитического письма в современной высшей школе».
Письмо воспринимается большинством из нас как навык более механический, чем творческий, — он усваивается в начальной школе (когда, собственно, только и бывают уроки письма), потом развивается в средней (элементарные представления о композиции и стиле) и в этом объеме достаточен, кажется, на всю оставшуюся жизнь. Для «обычного человека», успешно написавшего сочинение на выпускных школьных экзаменах, тем паче на вступительных в университет, письмо, по умолчанию, проблемы не составляет и предметом особой заботы может не быть. Зачеты и экзамены по гуманитарным дисциплинам проходят традиционно в устной форме, — письменно выполняются курсовые и дипломные работы, но они, по определению, немногочисленны. Да и степень внимания к «письму» в этих случаях зависит от доброй воли преподавателя, а того больше занимает специализированно-содержательный аспект работы. Самое большее, до чего доходят руки, — элементарная структуризация, правка вопиющих погрешностей стиля и орфографических ошибок. Это — что касается родного языка. Письмо на языке иностранном подчинено освоению языковой нормы — грамматики и лексики, а в последнее время также подготовке к международным экзаменам, — и тут, что называется, не до изысков. В ситуации, когда не хватает времени, — когда его хватает?! — под сокращение попадает, прежде всего, «writing». Тем более что среди преподавателей языка редко кто может похвастаться соответствующей специализацией, то есть, грубо говоря, знает, как правильно подойти к делу.
Такая ситуация в высшей школе сложилась не вчера и, надо сказать, нимало не помогает справляться с привычной для России социальной немотой. Навыков публичной артикуляции собственных взглядов драматически недостает всем, — включая и тех людей, которые к этому призваны профессией, социальным статусом, уровнем и характером образования. Отсюда — «никакой» уровень культуры дискуссий и прогрессирующая де-интеллектуализация медийной среды. Отсюда же — «безъязыкость» наших специалистов, даже талантливых, когда они сталкиваются с необходимостью изложить, разъяснить, отстоять свои позиции в ходе международного взаимодействия. И — само собой — недо-представленность в мировой науке, неуслышанность в международном гуманитарном разговоре.
И вот — мы пригласили желающих к разговору на тему, активно обсуждаемую в мировом гуманитарном сообществе. Эссе (essai) — буквально, «опыт» и «проба». Со времен Монтеня жанр предполагает усилие освоить новый (в тематическом или проблемном отношении) материал, пропустив его сквозь личное восприятие, сориентировав относительно индивидуальной точки зрения. При подведении итогов выше всего оценивалась способность творчески соединить личный опыт, социальный и культурный, с методами и категориями анализа, которыми вооружила пишущего университетская наука. Естественно, мы готовы были учитывать дополнительные трудности, происходящие из сражения с иностранным языком. Для кого-то этот барьер оказался непреодолимым, иных, напротив, воодушевил на художественное дерзание в стихах и прозе. Высокое число работ, поступивших на конкурс, нельзя не истолковать как свидетельство потребности высказаться — желания подать голос и быть услышанными в транснациональном интеллектуальном собеседовании, попробовать в нем силы, поучаствовать хотя бы заочно.
Хотелось бы от души поблагодарить коллег, российских и американских, добровольно и с интересом прочитавших эти «послания в мир» и выступивших потом в качестве рецензентов, критиков, редакторов, комментаторов и советчиков. «Дистанционный» педагогический опыт оказался эффективным, если не в смысле порождения эссеистических шедевров, то в смысле осознания — по ходу — существенных проблем, как заведомо предсказуемых, так и неожиданных.
Поставив исходно вопрос: задача ли университета — обучать письму? — мы в нашей «трансатлантической» дискуссии пришли к выводу: безусловно, да. Понятие культурной грамотности (а это не только элементарная техника владения языком!), его состав и качество в современных условиях драматически меняются. Интеллектуально емкие формы речевой деятельности, традиционные и нетрадиционные, множатся и в академической среде, и в глобализирующихся «медиа» — они требуют к себе внимания, готовности к выбору, грамотной интерпретации, осознанному использованию. Университетские уроки письма, как на родном, так и на международном языке — одна из перспектив решения этой проблемы. Наше сотрудничество на этой почве со старейшей и самой престижной в США программой международных академических обменов — Программой Фулбрайта — оказалось плодотворным и на редкость вдохновляющим.
Татьяна Венедиктова,
профессор филологического факультета МГУ
В конкурсных эссе меня больше всего привлекло стилистическое разнообразие. Любопытным образом, наибольшей оригинальностью отличались те из них, что отражали самую, на первый взгляд, неоригинальную позицию — терпимости к консьюмеристскому обществу. Большинство эссе напоминали более черновые наброски, чем завершенные произведения, по причине слабой организации и обилия грамматических ошибок.
Для того чтобы ощутить себя частью международного сообщества, важно не только знать английский язык, но и владеть навыками письменной коммуникации на таком уровне, для достижения которого нужно время, даже и на родном языке. Чтобы открыть нынешним студентам возможность будущего международного признания в качестве профессионалов, очень важно синхронизировать процесс обучения английскому языку и эффективным стратегиям письма.
Елена Биберман, Гарвардский университет,
Фулбрайтовский стипендиат–2006
Вышло так, что я начал читать с наиболее слабых (в отношении английского языка) эссе. И впал в недоумение. Но потом мне попалась работа Татьяны Овчинниковой. Я показал ее коллеге, и тот удивился: «Она по-настоящему хорошо пишет!» И точно: в том, как она разрабатывает тему, — скорее драматизируя ее, чем характеризуя через абстрактные понятия, чувствуются воображение, чутье и тонкий творческий расчет. Трактовка проблемы становится живой, поскольку вводится в контекст собственной жизни или точнее, наполняется материалом собственной жизни, но в то же время не превращается в серию всего лишь рассказов о себе. Эти рассказы и используемые в них детали убедительно развивают аргументацию, а языковой такт автора вызывает восхищение… Слабость многих работ связана отчасти с языковыми проблемами, отчасти с тем, что пишущие пребывают в плену тех абстрактных понятий, о которых взялись писать. Постепенно, с опытом, они придут к тому, о чем Татьяна, кажется, уже догадалась: сфокусировать проблему можно не иначе, как сообщив ей специфичность, а этому служат детали, образы, диалог, драматургия. Абстрактно говорить об абстракциях крайне трудно, особенно если говоришь на неродном для себя («втором» или «третьем») языке.
Пол Лотер, профессор Тринити Колледж,
Фулбрайтовский профессор в МГУ–2003
Налицо растущая педагогическая нужда в развитии программ транснациональной грамотности в рамках освоения английского языка. Совершенствуясь в искусстве письма и устной речи, мы осваиваем навыки общения, позволяющие справляться с культурными и политическими различиями и в то же время критически исследовать собственные убеждения и практики в соотнесении с убеждениями и практиками других. Такие программы особенно важны в тесно взаимосвязанном мире, где общение и понимание все необходимее связано с уважением и преодолением границ.
Стивен Майу, профессор Университета Калифорнии,
Фулбрайтовский профессор в МГУ–2004
С материалами конкурса можно познакомиться на сайте http://essaycompetition.narod.ru
|
