|
№ 13 (4204) |
Мир творчества «Книга судеб» театра МОСТ
Однако поговорим о сюжетах рассказов. Александра Эрнестовна, она же милая Шура, 84-летняя утонченная, по-юному эмоциональная дама с открытой всему миру душой, проведшая всю жизнь «в каменном московском аду». Пережила трех мужей (роль трех мужей сыграл актер театра МОСТ Ю.М. Огульник). Детей нет. Живет теперь милая Шура лишь воспоминаниями об Иване Николаевиче, с которым познакомилась 60 лет назад в Крыму. Он был готов отдать ей всю свою любовь, всю свою жизнь. Так и не решилась она оставить столичную роскошь, суету и уехать в Крым. А потом жизнь прошла. Остались лишь бархатные фотоальбомы, письма и единственная терзающая фраза — «надо было уехать тогда». Если финал рассказа «Милая Шура», как минимум, заставляет задуматься над собственной жизнью, то актерская игра Людмилы Давыдовой, одновременно сыгравшей две роли (милой Шуры и рассказчицы), вызывает у зрителей искренние слезы. Милая Шура умерла, а все, чем она жила, чем дорожила, оказалось на… свалке. По окончанию первой части спектакля «Книга судеб» зрители отмечали «удивительную, потрясающую» игру Л.А. Давыдовой. Выпускница театрального училища им. Б.В. Щукина Л.А. Давыдова в настоящий момент преподает актерское мастерство и работает в театре МОСТ. (Кстати, в феврале она отметила свой юбилей. Что ж, успехов, счастья и новых ролей!) Говорили зрители в антракте и о гармоничном музыкальном сопровождении, об исполненных Я. Лемешко и С. Демьяненко песнях (из спектаклей «Звезда пленительного счастья» и «Орфей прошедшей эпохи» соответственно). Три звонка — и спектакль продолжается. На этот раз уже в двух московских квартирах. В одной живет 13-летняя девочка Нина, отец ее на фронте, мать — на ночной смене в госпитале. Октябрь, 1942 год, холодно, еды нет и очень скучно. Вадим Николаевич же, находящийся в другой комнате, — мужчина средних лет; в его квартире, точнее, в его мире, уже декабрь 1972 года. Что может замкнуться в телефонных «перепутавшихся линиях на станции», чтобы человека из 1972 года соединили с девочкой, живущей в 1942-ом? Не важно, главное, что они разговаривали, не понимая по началу, что являются представителями разных эпох: — А что дома есть нечего?.. Хотите, я пошурую в холодильнике, посмотрю, что там есть? — У вас есть холодильник?.. — Значит, так… Что тут, в пакете? Это яйца, неинтересно. — Яйца? — Ага. Куриные. Вот, хотите, принесу курицу? Нет, она французская, мороженая. Пока вы ее сварите, совсем проголодаетесь. Лучше мы возьмем колбасы. Или нет, нашел марокканские сардины, шестьдесят копеек банка. И к ним есть полбанки майонеза. Вы слышите? — Зачем вы так шутите? Я сначала хотела засмеяться, а потом мне стало грустно… Когда все выяснилось, Вадим Николаевич рассказал девочке, как дальше сложится история, рассказал о потерянной им в 42-ом году хлебной карточке, которая упала за решетку подвала, когда он мальчишкой играл во дворе в футбол. Потом их разъединили, и все вернулось на свои места. Читаешь рассказ — щемит где-то внутри, смотришь спектакль — не то, что улыбаешься, даже смеешься. Удивляет легкость игры актеров (выпускницы факультета иностранных языков МГУ Анны Славутиной и выпускника факультета почвоведения МГУ Алексея Нестеренко), сумевших преподнести довольно тяжелое серьезное произведение как милую зарисовку. Заслуга в успехе постановки спектакля «Книга судеб», бесспорно, принадлежит режиссеру театра МОСТ Евгению Славутину. Красота и ненавязчивость сценического решения вопросов общечеловеческого характера — вот, пожалуй, главная отличительная черта спектаклей театра МОСТ. Каждому человеку, тем более, группе людей, объединенных общей идеей, целью, важно мнение о выполненной работе. Сколь эмоциональны, столь и объективны слова Елены Зарудневой из зрительного зала: «Я побывала лишь на двух спектаклях этого театра. Постановки очень серьезные. Но, на мой взгляд, театр еще не нашел своего зрителя. Думаю, аудитория должна быть серьезней. В принципе, сейчас актуальна проблема, что российский зритель заставляет театры идти у себя на поводу, поэтому многие осовремененные постановки часто не отражают глубины, проблематики положенных в основу спектакля произведений. Говоря о сегодняшней постановке… если честно, я расплакалась… Человек же пишет судьбу не только за себя, но и за других. Эти “книги судеб” зачастую оказываются никому не нужными, лежащими на свалке. Для меня это очень страшная тема. Во второй части спектакля показана такая невероятная человечность. Думаю, таких людей, как Вадим Николаевич, сейчас просто не встретить. Хочется пожелать театру держаться за те спектакли, которые у них есть, не ориентироваться, грубо скажем, на попсу. Зритель-то он придет. Мне кажется, за театром большое будущее». Надежда Пупышева, наш корр. |
||
