|
№ 18 (4209) |
Персона Воспоминания о Д.П. Рябушинском
Д.П. Рябушинский знаменит, главным образом, как основатель первого в мире специализированного института аэродинамического профиля — Кучинского аэродинамического института. Ему же принадлежит большое число теоретических и экспериментальных работ в области аэродинамики. Рябушинский происходил из прогрессивного круга нового поколения промышленников России конца XIX–начала XX веков. Он родился в Москве 30/18 октября 1882 г. и был у отца седьмым сыном (всего в семье было восемь сыновей и пять дочерей). Его дед происходил из крестьян слободы Ребушинской Боровского уезда Калужской губернии и приехал в Москву в начале XIX века, еще не имея фамилии. К рождению Дмитрия его отец уже писался Рябушинский и был крупным русским предпринимателем; основанное им хлопчатобумажное производство процветало. Семья принадлежала к старообрядческой общине Москвы, воспитание в семье было строгим. Среднее образование Дмитрий получил в Московской практической академии коммерческих наук — учебном заведении для подготовки кадров для торгово-промышленных предприятий России. В академии преподавали известные механики Н.Е. Жуковский, Е.А. Болотов. По другим предметам, в частности, по политэкономии, истории торговли, технологии товароведения занятия также вели преподаватели Московского университета. В 1901 г. будущий ученый окончил академию с золотой медалью (с правом ношения ее в петлице) и званием кандидата коммерции. После смерти отца (1899) братья Рябушинские унаследовали большие состояния. Старшие сразу же активно включились в финансово-предпринимательскую деятельность, а Дмитрия, поначалу также принимавшего участие в управлении предприятиями, захватило всеобщее увлечение начала XX века — воздухоплавание. Но сначала он провел семестр в Гейдельбергском университете, где слушал лекции по истории, философии и зоологии, и совершил кругосветное путешествие. Затем он решил использовать свое состояние для постройки самолета или для создания научно-исследовательского учреждения в области аэродинамики. Профессора Н.Е. Жуковский, В.В. Кузнецов и авиаконстуктор С.С. Неждановский активно поддержали вторую его идею, и к концу 1904 г. в Кучине (подмосковном имении Рябушинских) вырос хорошо оборудованный Аэродинамический институт, включавший главное здание (13 х 70 м в плане и 8,5 м в высоту), башню (6,5 х 6,5 м и высотой 20 м), мастерские, машинное здание, жилой дом, дом для рабочих. Аэродинамическая труба диаметром 1,2 м, длиной 14,5 м разгоняла поток воздуха до скорости 6 м/сек. В проектировании института участвовали и опытные инженеры, и молодежь (в частности, студент Л.С. Лейбензон — будущий академик). Первоначальная программа Института по идее Рябушинского (и, вероятно, Жуковского) включала экспериментальное изучение законов сопротивления воздуха и практическое их применение, аэродинамику вертолетов и аэропланов, а также наблюдение атмосферных явлений. На устройство института до 1905 г. Рябушинский израсходовал 100 тысяч золотых рублей. Еще 36 тысяч рублей ежегодно было запланировано им на проведение исследований. Общее научное руководство институтом сначала осуществлял Жуковский — его «почетный сотрудник». Рябушинский был директором и ведал постановкой и проведением экспериментов, в чем проявил себя талантливым мастером и достиг больших успехов. Затем слухи, начавшие распространяться по Москве, стали приписывать все успехи работы института только деньгам Рябушинского и руководству Жуковского. Слухи дошли до молодого и самолюбивого Рябушинского, и он в 1906 г. официально отказался от повседневной помощи Жуковского. Практически все исследования, кроме аэрологических наблюдений, велись в Кучино с 1906 по 1917 гг. по собственным планам и при личном участии Рябушинского. В 1911 г. при институте (на протекавшей рядом реке Пехорка) была создана еще и гидродинамическая лаборатория с лотком длиной 8 м, шириной 2 м, глубиной до 1 м и скоростями потока до 2 м/сек. Результаты работ Рябушинский публиковал в издававшихся им на французском языке «Бюллетенях Кучинского аэродинамического института». В 1906–1914 гг. вышло пять выпусков; последний, шестой был издан в 1920 г. уже в Париже. Продолжая работу, Рябушинский поступил в 1908 г. в Московский университет, по окончании которого в 1912 г. был оставлен при кафедре теоретической и практической механики Жуковского «для приготовления к профессорскому званию». В 1916 г. Рябушинский сдал магистерский экзамен и стал приват-доцентом университета, вел курсы теории упругости (по руководствам П. Аппеля и С.П. Тимошенко) и аэродинамики (по работам Н.Е. Жуковского, Ф. Ланчестера, Х. Ламба и исследованиям Кучинского института). В 1916–1917 гг. он трижды выступал в Московском математическом обществе с научными докладами о сопротивлении воздуха, о газовых струях и о функциях обобщенного комплексного переменного. В 1913 г. ученый получил правительственную награду — золотой нагрудный знак от «Особого комитета по усилению военного флота России» под председательством Великого князя Александра Михайловича. Такой же награды удостоились Н.Е. Жуковский и С.А. Чаплыгин. В апреле 1914 г. Рябушинским было устроено празднование десятилетия Кучинского института. В докладе на праздновании он сказал: «Задача аэродинамического полета разрешена, но на смену ей выдвигается новая, гораздо более трудная и грандиозная проблема — проблема перелета на другую планету... В Аэродинамическом институте в Кучине будут также предприняты исследования в этом направлении». Начавшаяся Первая мировая война не дала возможности реализовать эти планы, встреченные тогда довольно иронически российской, в частности и Жуковским, и зарубежной научной общественностью (журнал «Nature» предложил оставить подобные проекты Жюлю Верну или Герберту Уэллсу). В годы войны Кучинский институт выполнял поручения Артиллерийского комитета. В частности, проводились испытания новой пневматической ракеты генерала М.М. Поморцева и модели пневматического бомбомета сотрудника института Б.М. Бубекина. Рябушинский занялся тогда ракетодинамикой, а также сконструировал портативную безоткатную пушку-миномет, успешные испытания которой проходили в Петрограде осенью 1916 г. Одновременно он предпринял один из первых расчетов реактивной силы при истечении газовой струи. К сожалению, обстоятельства времени воспрепятствовали внедрению первой и должному развитию второй из этих работ, но позже (1929) Рябушинский получил американский патент на свою безоткатную пушку. В дальнейшем развитие ракетодинамики пошло, впрочем, по несколько иному пути. После событий октября 1917 г. положение Рябушинских стало очень сложным, все представители этой семьи воспринимались новой властью как враги. Старший Рябушинский — Павел, после Февральской революции ставший главой созданного тогда Всероссийского союза торговли и промышленности, столь открыто выступал против политики Советов, что впоследствии подвергся персональной критике в «Кратком курсе истории ВКП(б)». В апреле 1918 г. Дмитрий Павлович счел необходимым обратиться в Наркомпрос РСФСР с просьбой «принять под свою защиту Институт с его лабораториями, библиотекой, архивом и хозяйственными постройками». Н.Е. Жуковский, С.А. Чаплыгин и П.П. Лазарев подтвердили целесообразность национализации. В результате в июле 1918 г. национализация состоялась, для руководства институтом была создана коллегия, а заведывание им было поручено самому Рябушинскому. Однако в условиях начинающегося «красного террора», когда погрому подверглось и имение Рябушинского в Кучино, случайно избежавший расправы Дмитрий Павлович принял тяжелое решение покинуть родину. Завершив национализацию, он испросил отпуск. При энергичнейшем содействии Российской академии наук к октябрю 1918 г. им были получены все необходимые разрешения для выезда в Данию. Но, в связи с убийством начальника Петроградского ЧК М.С. Урицкого, Рябушинский был арестован. Понимая сложность своего положения, находясь под арестом, он пишет завещание: «В случае моей смерти прошу передать моей горячо любимой жене, Вере Сергеевне, и детям Вере, Марии и Александре, что я их благословляю и что мысль об них была для меня, в несчастии, большим утешением. Мою жену прошу не впадать в отчаяние, она должна воспитать детей, прошу ее также содействовать изданию моих посмертных трудов и написать к ним введение. Моими научными душеприказчиками я желал бы видеть академиков А.Н. Крылова и П.П. Лазарева, заслуженного профессора Васильева и заведующего аэрологический обсерваторией Кузнецова. Рукопись моей последней работы еще далеко не закончена. Я хотел ее озаглавить “Исчисление абсолютных величин”. Многое в ней набросано только вчерне, есть ошибки и не вполне ясно выраженные мысли — но много в ней, по моему мнению, и существенно важного. Я прошу отнестись к недостаткам снисходительно, важное же отобрать и напечатать. Некоторые мысли, с которыми, быть может, мои научные душеприказчики не согласятся, но которые я, будучи живым, отстаивал бы, я прошу также напечатать. Саму рукопись прошу передать в Академию наук, когда жизнь Государства вполне наладится. В Аэродинамическом институте я желал бы, чтобы продолжал главенствовать дух творческой инициативы. Не следует успокаиваться на простом накоплении цифрового материала, не преследуя решения определенной, по мере возможности, важной научной задачи. Институт не должен копировать другие учреждения, но должен сохранять свой самобытный, оригинальный облик. Работы в институте должны являться плодом гармонического сочетания теории и опыта и постепенно принимать все более и более общий, научно-философский характер. Я хотел бы, чтобы в Кучино возник также институт, посвященный силе тяготения. Оранжерея, парк и поля могут быть использованы для изучения законов наследственности. Я просил бы также мою жену основать в Кучино институт типа д-ра Carel’я в Америке и взять на себя руководство им. В заключение я имел в виду, если бы остался жив, основать в Кучино еще два института — математический и философский. Архитектура и обстановка этих последних должны содействовать созданию соответствующего настроения. Среди эмблем, украшающих эти институты, важное место должно быть уделено символу 1/0, выражающему невозможную операцию деления на нуль. Объяснение этого замечания дано в моей вышеупомянутой рукописи. У меня в мыслях наметился целый большой, общий план работ во всех этих институтах, и мне жаль уходить из жизни, не осуществив его. Настоящее мое научное завещание прошу хранить в Академии наук в запечатанном конверте. Копию с него прошу теперь же передать моей любимой жене-другу Вере Сергеевне Рябушинской и глубокоуважаемому учителю и другу Василию Василиевичу Кузнецову. Петроград, 1 окт. н. ст. 1918 г.» При содействии Академии наук и Максима Горького Рябушинского удалось освободить из-под ареста, и в конце октября он уехал в Данию. Персонал института оставался в надежде на его возвращение. Когда в 1922 г. сестра исследователя посетила Кучино, то в письме к брату в Париж она так описала обстановку: «Была также в Аэроинституте.., видела старых рабочих. Они были очень довольны меня видеть, просят тебе передать поклон и пожелания и ждут твоего возвращения с нетерпением. Они отстояли от расхищения все мастерские и станки чуть не с боем и говорят, что они ничего не взяли и сдадут тебе по описи. В Совдепии это просто чудо…» Кучинский аэродинамический институт просуществовал под своим первоначальным названием только до 1921 г. Затем он был переименован в Московский институт космической физики и вскоре влился, как лаборатория, во вновь созданный Государственный научно-исследовательский геофизический институт (на перепрофилировании института сказалось учреждение в 1918 г. Центрального аэро-гидродинамического института в Москве). Здание Института простояло невредимым до 2005 г. (!), когда полностью сгорело, по-видимому, в результате поджога. В 1919 г. Рябушинский переехал во Францию, где воссоединился с семьей, с большими трудностями приехавшей туда из России и где жил все последующие годы. Летом 1922 г. он получил от Парижского университета ученую степень доктора наук — за две представленные им диссертации по гидродинамике и исследованию движения твердого тела в жидкости. Он не хотел отказываться от российского гражданства и не принимал французского подданства, сохраняя «нансеновский» паспорт, в связи с чем испытал много трудностей. Тем не менее, при поддержке ведущих французских ученых-механиков с 1922 г. сотрудничал с техническим управлением Министерства авиации Франции, а в 1929 г. стал заместителем директора созданной тогда Лаборатории гидромеханики при Институте механики Парижского университета. С 1923 г. он прочел 15 курсов лекций в Сорбонне, но лишь в качестве «приглашенного иностранного ученого». Неоднократно выезжал с чтением лекций и в другие страны: Польшу, Югославию, Англию. В 1929 г. С.П. Тимошенко организовал Рябушинскому научную командировку в США, но «старомодный европейский профессор» не произвел на деловых американцев впечатления, побудившего бы их к сотрудничеству. В 1929 г. во Франции было проведено чествование Рябушинского по случаю 25-летия основания им Кучинского института. Непременный секретарь Парижской академии наук Э. Пикар писал: «С отдаленных времен, когда г-н Рябушинский основывал Аэродинамический институт в Кучине, он является одним из наиболее выдающихся мастеров в гидромеханике, и Институт механики Парижского университета счастлив, что смог оказать ему гостеприимство». Еще через четверть века, в 1954 г. Сорбонна торжественно отметила 50-летие научной деятельности Рябушинского. В адрес юбиляра поступило около ста приветствий из Западной Европы и Америки; крупнейший английский ученый-механик сэр Джеффри Тейлор назвал тогда юбиляра «мастером гидродинамического эксперимента и теории». Около полусотни приветствий было от представителей русской эмиграции. Французское министерство авиации издало в честь юбиляра сборник научных трудов, в который свои статьи представили почти все крупнейшие ученые мира (за исключением советских). В 1931 г. Рябушинский стал также профессором Русской высшей технической школы в Париже, возглавив в ней кафедру теоретической механики и Совет профессоров. В 1932 г. за экспериментальные исследования он получил премию А. Базена от Парижской академии наук, а в 1935 г. был избран (по представлению Анри Вилля) ее членом-корреспондентом. Со вступлением немецких войск в Париж в 1940 г. лаборатория Рябушинского была ликвидирована. Но протекция Л. Прандтля, с которым Рябушинский был в хороших отношениях, позволила лабораторию восстановить. Однако в 1945 г. ученый был обвинен на основании этого в сотрудничестве с нацистским режимом, и лаборатория была закрыта уже французским правительством. Более лабораторией Рябушинский не занимался. Дмитрий Павлович активно участвовал и в общекультурной жизни русской эмиграции, был президентом Русского общества философии науки и президентом Ассоциации по сохранению русских культурных ценностей за рубежом. Он просматривал безнадзорные архивы распадающихся русских семей и отбирал ценные материалы для передачи их в надежные государственные (главным образом, голландские) архивы. Рябушинский всегда интересовался историей и достижениями русской науки, подчеркивал вклад русских ученых и инженеров в развитие авиационной науки и самолетостроения. Так, на юбилейном заседании в свою честь (1954) он напомнил, прежде всего, имена Н.Е. Жуковского, С.А. Чаплыгина и И.И. Сикорского. Последняя обзорная статья Рябушинского (1962) открывается портретом К.Э. Циолковского, аэродинамические исследования которого (как и Д.И. Менделеева) он один из первых (1914) назвал в ряду «блестящих работ», положивших «начало рациональному изучению законов сопротивления воздуха». В 1945 г., в связи с торжествами по случаю 220-летия Академии наук СССР, Дмитрий Павлович переслал ей в дар копию обнаруженного им во французских архивах подлинного письма Петра Великого Парижской академии наук с благодарностью за избрание в ее члены. В сопроводительной записке президенту Академии Рябушинский писал: «За 27 лет пребывания вне пределов нашей Родины я неизменно преследовал две цели: 1 — участие, по мере моих сил, в увеличении русского вклада в мировую науку, 2 — хранение, отстаивание значения и содействие увеличению, несмотря ни на какую преходящую обстановку, наших отечественных культурных ценностей». Научные работы Рябушинского (свыше 200) публиковались им непрерывно с 1906 до 1962 гг., первые три — в «Известиях» Петербургской академии наук, 45 — в «Бюллетенях Кучинского аэродинамического института» (1906–1920) и 90 — в «Докладах» Парижской академии наук (1921–1959). В 1935 г. в английском «Журнале Королевского аэронавтического общества» Рябушинский опубликовал подробный обзор своих научных результатов. Анализ его последующих трудов увидел свет в том же журнале в 1962 г. Исследования Рябушинского первого десятилетия его научной деятельности посвящены преимущественно экспериментальной аэродинамике и, в частности, изучению — с применением оригинальной методики — самовращения пластинок в потоке и обтекания вращающихся винтов. Его эксперименты по изучению гидродинамического сопротивления вращающихся в своей плоскости дисков были впоследствии блестяще подтверждены другими исследователями. Любопытна его гидродинамическая модель периодичности солнечных пятен с демонстра-цией процесса на специально сконструированном приборе (1914). Значителен завершенный им в 1911 г. теоретический анализ основ теории подобия (так называемой «П-теоремы») с приложениями к задачам аэродинамики. К 1920-м годам относится цикл исследований Рябушинского по гидродинамике, в том числе о движении твердых тел в жидкости, о вихревых течениях, кавитации и сопротивлении жидкостей. Ему принадлежит носящая его имя схема кавитационного обтекания пластинки с замыканием струй на пластинке в конце каверны. Им поставлены первые обратные краевые задачи математической физики. Для всего творчества Рябушинского характерен интерес не столько к численному решению задач, сколько к изучению и уяснению природы еще не вполне понятых гидроаэродинамических эффектов, постановке остроумных экспериментов, развитию аналогий между различными физико-механическими процессами, разработке нестандартного математического аппарата. В самом начале 1930-х гг. Дмитрий Павлович обратил внимание А. Вилля на диссертацию С.А. Чаплыгина «О газовых струях» (1902), приобретшую тогда актуальность в связи с увеличением скоростей самолетов. Серия статей Рябушинского и его учеников В.Г. Демченко и К. Якоба обеспечили методу Чаплыгина быстрое и широкое распространение на Западе. Уже в докладе на конгрессе в Риме (1935) Л. Прандтль отметил Рябушинского, указавшего на эти результаты мировой общественности. Овдовевший в 1952 г. и переживший двух своих дочерей Рябушинский последние годы жизни провел довольно одиноко в своей квартире в Париже (отношения с младшей дочерью Александрой к этому времени были прерваны). Первым советским ученым, посетившим Рябушинского, был Г.К. Михайлов (1960). Это было время триумфа советской космонавтики, и Рябушинский страшно гордился успехами своей Родины. Касаясь же перспектив своего посещения Советского Союза, он пессимистично заметил, что, во-первых, находится в двусмысленном положении человека без гражданства, а, во-вторых, последние его родственники в России давно уже погибли (его сестры Надежда и Александра, как стало теперь известно, были расстреляны в 1937 г.), и ему было бы тяжело увидеть еще раз ставшие чужими места, которые дороги его памяти. На 1963 г. было намечено проведение в Тбилиси Международного симпозиума по приложениям теории функций к проблемам механики сплошной среды, в связи с чем была предпринята попытка добиться разрешения пригласить на симпозиум Рябушинского. К сожалению, это дело не увенчалось успехом: 27 августа 1962 г. Рябушинский скончался в Париже. Прах его покоится на знаменитом кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем в окружении могил многих выдающихся сынов русского народа. Научные заслуги Дмитрия Павловича на протяжении многих лет были в его родной стране под запретом, а имя его шельмовалось. В вышедшем в 1950 г. ярком советском фильме «Жуковский» (режиссер В. Пудовкин), с вдохновенной игрой лучших актеров страны (многие получили за эту работу Государственную премию), весьма уважительной прорисовкой личностей «отцов русской авиации» Жуковского и Чаплыгина, их молодых учеников, оптимистической темой покорения воздушного океана, патриотической музыкой В. Шебалина, новыми поисками экранной выразительности в цвете, Рябушинский в исполнении М.М. Названова был выставлен одиозно меркантильным самодуром (сам Дмитрий Павлович в беседе с Г.К. Михайловым в 1960 г. говорил, что этот фильм смотреть не захотел, а судиться с его создателями счел ниже своего достоинства). Некролог Рябушинского в «Докладах» Парижской академии наук (1962) был изъят цензурой из печатавшегося тогда в СССР репринтного издания этого журнала. Имя Рябушинского возвращается его Родине. В сентябре 1994 г. в России было торжественно отпраздновано 90-летие основания Кучинского аэродинамического института — с приглашением из Западной Европы и США потомков Рябушинского. Представителей этой выдающейся семьи, прямых их потомков, носящих фамилию Рябушинские, в настоящее время в России нет. Но в Москве сохранился, как памятник Рябушинским, дом, построенный в 1900–1904 гг. по проекту Ф.О. Шехтеля для старшего брата Дмитрия Рябушинского — предпринимателя, ученого, коллекционера, мецената Степана Павловича (ул. Малая Никитская, д. 6). В настоящее время этот дом, переживший многочисленных хозяев, принятие и неприятие архитектурных критиков и общественности, признается архитектурным шедевром мирового значения стиля «русский модерн». В этом доме позже жил Максим Горький, и теперь находится мемориальная музей-квартира этого писателя (филиал ИМЛИ). 20 декабря 2006 г. экскурсию молодых ученых Института механики в особняк Рябушинского провела ст. н. с. ИМЛИ Н.Л. Пэнэжко. Гидродинамикой в архитектуре можно назвать интерьеры особняка. Гений Шехтеля и вкус заказчика дома позволили запечатлеть эту сторону природы в ее проявлениях. Помимо ярких и широко известных элементов внутреннего декора, этих грандиозных картин подводного и надводного миров: каскада лестницы-волны, стилизованной люстры медузы-черепахи, пейзажных витражей, окон — живых картин окружавшей дом природы парка — специалист увидит и восхитится и тонким элементам — рисунку паркета, «выплескивающему» поток из одной комнаты в другую, вихревым дорожкам Кармана в стилизованных струях на потолке, угадываются даже ячейки Бенара во фризах над дверьми. Как это перекликается с научными увлечениями его брата Дмитрия! Имевший достаточно денег, тот сам мог бы построить дом не хуже, но… он построил Аэродинамический институт и более десяти лет содержал его. Дмитрий Павлович Рябушинский представлял собой редкий тип ученого, который фактически мог быть независим от государства и общества. Получив по наследству миллионное состояние, он всецело посвятил свою жизнь научной деятельности, организовав ее таким образом, что он не «ходил на работу», а жил ей на своей земле, в своем институте. Побудительными мотивами для него были любознательность, здравый смысл, уверенность в своих силах, молодое тщеславие, глубокий патриотизм. Как обогащается отечественная история, история науки, история Московского университета возвращением ей таких славных имен! А.Н. Богданов |
||
