|
№ 1-2
(4106)
январь 2004 |
Неравнодушный взгляд
Экология и вода:
уязвимое равновесие
В нашей газете мы уже писали о том, какое значение для нашей цивилизации имеет бережное отношение к природе , в частности, к воде, о том, какую пользу приносят и могут приносить водные экосистемы. В этот раз мы коснемся этой темы с другой стороны, затронув понятия водной экологии и шире – экологической этики.
Этические нормы поведения издавна регулировали отношение человека к природе. Еще в VI в. до н.э. в Древнем Китае книга о наградах и наказаниях Лао-цзы рекомендовала: «Не делайте вреда даже насекомым, растениям и деревьям». В другом источнике того же времени находим: «Не раздражайте и не заставляйте страдать ни человека, ни животное». С самых древних времен на Руси водоемы защищало даже устное народное творчество: до нас дошли старинные запреты плевать и кидать камни в колодец, говорить при реке бранные слова. С 1719 года был введен запрет загрязнять реки навозом, за нарушение которого карали ссылкой или каторгой.
А как много говорит хотя бы только постоянный эпитет великой русской реки – Волга-матушка? Сколько преданий, сказок, песен связано с реками?
Вывод только один – на эту тему нужно говорить снова и снова, так как каждый взрослый человек и, может быть, даже каждый подросток более или менее знает о том, какую угрозу нашему здоровью и жизни несут опасности, связанные с быстрым ухудшением экологической ситуации на нашей планете. А эта экологическая ситуация, в свою очередь, связана, в том числе, с ухудшением состояния воды в водоемах.
Обо всем этом мы побеседовали с Сергеем Андреевичем Остроумовым, доктором биологических наук, ведущим научным сотрудником кафедры гидробиологии биологического факультета МГУ, председателем Московского отделения Международного союза экологической этики.
– Сергей Андреевич, многие изменения погоды и климата, стихийные бедствия, вызванные ими, связаны с водоемами и гидросферой. Почему?
– Совершенно бесспорным является тот факт, что состояние погоды и климата связано с температурой атмосферы, которая во многом зависит от процента углекислого газа (двуокиси углерода) в ней. Существует динамическое равновесие двуокиси углерода в приповерхностном слое вода – воздух. Оказывается, в океане растворено приблизительно в 50 раз больше двуокиси углерода, чем его содержится в атмосфере. А это означает, что если на 2% изменится содержание двуокиси углерода в океане, то, вследствие этого равновесия, в два раза изменится содержание двуокиси углерода в атмосфере. Дальше изменится климат, и начнется катастрофа. А «закачивают» двуокись углерода в водоемы и далее определяют уровень содержания углерода в воде те организмы (гидробионты), которые живут в пресных водоемах, в морях и океанах.
– Вода – часть природы, а для природы характерна гармония и экологическое равновесие. Так ли это?
– Да, гармония в водоемах есть, но в скрытом виде. А именно, не видно огромное количество видов водных организмов. При контакте этих организмов друг с другом устанавливается равновесие противодействующих тенденций: один хочет съесть, а другой стремится избежать быть съеденным. Одни организмы создают органическое вещество (фитопланктон, водные растения), другие его разрушают (водные животные, бактерии). Эти две противоположные тенденции наблюдаются буквально в каждом звене экологической системы: есть компоненты со знаком «+», есть компоненты со знаком «-». Благодаря уравновешенности этих тенденций в отношении практически каждого свойства экосистемы достигается баланс, хотя так можно сказать только условно, потому что баланс этот зыбкий и подвижный.
– Расскажите об этом подробнее: насколько прочны и устойчивы экологические системы?
– С одной стороны, такие сложные системы обладают запасом прочности, с другой стороны – хрупкостью. Нужно все долго изучать, чтобы ответить на вопрос, насколько система выдерживает изменения. Но уже известно, что некоторые водные организмы функционируют так, что больше половины выполненной ими работы необходимо не столько им самим для обеспечения своей жизнедеятельности, сколько для поддержания экологической системы. Например, наиболее изученные мною объекты – моллюски – фильтруют воду, изымая из нее в два – три раза больше взвеси, чем нужно для их питания. А в некоторых случаях моллюск съедает даже еще меньше – всего 5–10% от того, что было изъято из воды. То органическое вещество, которое моллюск не съел, но убрал из водной среды, затратив свою энергию, он упаковал в комочки (пеллеты) и выбросил на дно. Потом эти комочки съедят другие донные беспозвоночные животные и бактерии. Можно сказать, что организмы-фильтраторы (как наш моллюск) в водной экосистеме выполняют очистительную функцию, сравнимую с функцией почек в организме человека. Теперь давайте представим себе, что моллюсков стало в два раза меньше. Что будет происходить с такой водной экосистемой? Ответ на этот вопрос станет понятным и очевидным, если мы спросим себя: «А что чувствует человек, потерявший одну из почек?».
– Получается, что большинство людей не знает, насколько важны водные организмы?
– Да. И будущее человечества зависит не только от тех «горячих точек», о которых мы все время слышим по телевизору, но и от того, с какой скоростью моллюски и другие гидробионты, т.е. водные организмы, фильтруют воду. В этой связи некоторые из принципов существующей концепции охраны живой природы устарели и не соответствуют современному уровню экологической науки. Я имею в виду не только правила охраны природы, но и глубинные этические принципы – принципы экологической этики.
– О каких правилах охраны природы идет речь?
– Раньше мы вводили определенные критические уровни и успокаивались на этом. Например, если в природе останется тысяча особей слонов, то этого более-менее достаточно для воспроизводства популяции и это, вроде бы, приемлемо. Поэтому его как бы можно отстреливать, пока не останется тысяча. Если так же рассуждать о моллюсках, то, казалось бы, не произойдет ничего страшного, если их количество уменьшится вдвое, втрое или даже в десять раз. Но, возвращаясь к нашему сравнению с организмом человека, спросим себя еще раз: «Сколько у нас почек?».
То же самое можно сказать о качестве воды. Есть определенные нормы максимального содержания в ней разных загрязняющих веществ (предельные концентрации, которые считаются допустимыми). Предположим, что в какой-то стране строгая экологическая полиция и удается выдержать эту норму. Но проходит время, и в водоемах, водных экосистемах происходит экологическая катастрофа. Все удивляются, и никто не вспоминает, что придерживаться предельных концентраций и успокаиваться на этом – все равно, что сидеть на пороховой бочке и курить. К оценке состояния системы в данном случае подошли, используя очевидные, необходимые, но недостаточные критерии. То есть считали, возвращаясь к нашему сравнению, что достаточно и приемлемо, чтобы у человека осталась одна почка, вместо того чтобы всеми силами стремиться не допустить потери хотя бы одной.
– А что вы имеете в виду, говоря об экологической этике?
– Экоэтика – это не просто свод правил и законов, которые человек должен соблюдать под страхом штрафа или уголовного наказания. Это то, что человек не может не соблюдать. Если человек считает, что нельзя убивать дельфинов, потому что за это налагается большой штраф, то это еще не этика. Этика начинается тогда, когда человеку и в голову не приходит убить дельфина.
– Существует ли путь, позволяющий достичь такого отношения к природе?
– Да. И лучший путь – это когда люди с большими знаниями делятся с людьми с меньшими знаниями, которые это воспринимают. Пусть откроются их глаза и уши, и человечество послушает, что говорят ученые. И ученые Московского университета готовы всеми силами этому способствовать.
Доцент Л.А. Городецкая |
