|
№ 21–22 (4126–4127)
июнь 2005 |
Как студенты готовились к войне
Об этом стоит вспомнить не только потому, что это заслуживает внимания в связи с юбилеем Великой Отечественной войны, но также потому, что знакомство с этой историей может дать полезные советы в том, как следует поступать в настоящее время.
После начала Второй мировой войны в Европе всем в нашей стране стало ясно, что жителям Советского Союза надо готовиться к защите своей страны. Как эта подготовка выглядела среди студенчества, расскажем на примере событий, выпавших на долю студентов Московского университета, учившихся на механико-математическом и физическом факультетах в 1938–1941 гг.
В университете работали следующие школы (или секции), позволявшие приобретать навыки и знания, необходимые для службы в армии: водителей автомашин и мотоциклов, пулеметчиков и снайперов, парашютистов, медсестер, связистов, специалистов по дзюдо. Были также школы при городском комитете ВЛКСМ, например, школа подготовки летчиков для вождения легких самолетов По-2 (У-2). Почти все студенты занимались в этих школах и обычно заканчивали несколько из них. Уровень получаемой квалификации иллюстрируют следующие примеры. Студентки-медсестры всю войну служили в действующей армии, спасая раненых. К их числу относится и А.И. Баккал, проживающая сейчас в Москве. Студентки-летчицы попали в полк ночных бомбардировщиков По-2, которым командовала Герой Советского Союза Марина Раскова, получившая это звание еще до начала войны за совершение дальних перелетов. Три студентки с третьего курса (к началу войны) Дуся Пасько, Татьяна Зубкова и Женя Руднева (погибла в 1943 году) стали Героями Советского Союза.
Все студенты мужского пола через 4 дня после начала войны были отправлены на рытье противотанковых рвов в Смоленскую область под Рославль. В июле к ним подошла дивизия, готовящаяся к обороне рубежа, на котором копали ров. Общаясь с землекопами, солдаты пожаловались:
– Немцы – наглецы, разъезжают по нашим тылам на мотоциклах, а чаще даже на велосипедах – в одиночку или небольшими группами – и все высматривают (сплошной линии фронта в то время не было).
– А почему же вы не патрулируете?
– На чем? На грузовиках? Их не хватает даже для перевозки грузов.
Этот разговор услышал студент, бывший председателем мотоциклетной спортивной секции, которым он стал по рекомендации преподавателя мотошколы. Имея уже небольшой опыт вождения автомобиля и многолетний опыт езды на велосипеде по городу, он на первом же занятии в мотошколе сел на мотоцикл и поехал, как будто всегда на нем ездил. Заметим, что этот студент, как и многие другие, окончил еще школу снайперов и был преподавателем в пулеметной школе. Так вот он и говорит солдатам:
– А вы пошлите своего представителя с несколькими грузовиками к ректору МГУ с просьбой передать вашей дивизии 14 исправных мотоциклов из гаража МГУ, а также винтовки с оптическим прицелом, бинокли, подзорные трубы и средства радиосвязи.
Военные послушались этого совета, и все требуемое прибыло уже через три дня. Необходимое количество мотоциклистов немедленно мобилизовали из числа землекопов, для чего изобразили призывной пункт на каком-то крестьянском дворике. В итоге дивизия получила подразделение мотоциклистов, которые только что были студентами университета. Патрулировали группами из трех–четырех человек на двух мотоциклах. На переднем мотоцикле были водитель и наблюдатель с биноклем и радиопередатчиком. Если наблюдатель замечал немцев, то по радио подавал команду следующему за ним мотоциклисту: «Ложись!». Ложились быстро, недалеко от дороги. Расстояние между передним и задним мотоциклами обычно было порядка 250–400 м. Когда немцы оказывались посередине между нашими мотоциклистами, давалась команда: «Огонь!». Сложно было, если дорога шла лесом и имела изгиб. Но обходилось. Патрулирование охватывало участок фронта примерно в 100–150 км. Уже через несколько дней после начала патрулирования немецкие разведчики переставали появляться, и наших мотоциклистов перебрасывали на другой участок.
Из приведенных примеров видно, что военная подготовка студентов, больше похожая на общественную работу, приносила нашей армии определенную пользу.
В первых числах сентября пришел приказ отправить всех землекопов-студентов в Москву. Секретарь комитета ВЛКСМ Лев Ольштейн сумел каким-то образом добиться, чтобы тех, кто патрулировал, тоже вернули в Москву. Оказывается, основанием для этого был приказ И. Сталина: студентов ряда ведущих вузов страны, проучившихся три–четыре года, направить на учебу в Военные академии, чтобы из них ускоренным образом подготовить военных инженеров, которых явно не хватало в связи с поступлением в армию большого количества новой техники. Студентов математиков и физиков направляли в Военно-воздушную инженерную Академию им. Жуковского (ВВИА). В процессе учебы эти студенты побывали на фронте в течение нескольких месяцев в качестве стажеров. Помимо набора в августе–сентябре 1941 года был второй набор в январе 1942 г. Видимо, в сентябре не так легко было отыскать запланированное число студентов требуемых специальностей; многие ведь были уже в действующей армии. По сугубо приближенным подсчетам самих студентов в Академию было направлено примерно 20–35 тысяч. Учебу они заканчивали в 1943–1944 годах, и их направляли, в основном, на работу в НИИ и ОКБ Министерства обороны; военпредами на заводы, выпускавшие военную технику; в лаборатории, существовавшие в академиях; в адъюнктуру (аспирантуру); в те же академии для пополнения преподавательского состава и на другие должности, где требовались высококвалифицированные специалисты. Например, Николай Шишков из МГУ уже через несколько лет стал главным инженером ВВС. Таким образом, страна в конце войны получила неожиданно как бы целую армию высококвалифицированных научных работников. Приведем примеры того, к чему это приводило в развитии вооружений, науки и образования в стране. И можно ли считать это оправданным, так как в начале войны фронт из-за набора студентов в академии недополучил примерно десятую долю процента общего числа призванных в армию.
Пример первый. Вскоре после войны по инициативе и под руководством бывшего студента физфака МГУ академика А. Сахарова была создана первая в мире термоядерная бомба.
Пример второй. Ведущий институт по ракетно-космической технике НИИ-88 (впоследствии ЦНИИМаш) получил в качестве директора бывшего аспиранта мехмата МГУ Г. Тюлина, позднее ставшего заместителем министра по ракетной и космической технике. На посту директора НИИ-88 его сменил выпускник ВВИА Ю. Мозжорин, проработавший в этой должности более 20 лет.
Пример третий. В конце сороковых годов в Риге на пустом месте (в корпусах, где раньше размещалась кавалерийская дивизия) был создан военный институт, готовивший военных инженеров по тем же программам обучения, что и ВВИА. Преподавательский состав и работники лабораторий, в основном, были бывшими студентами, набранными в академии в начале войны. Поскольку никаких учебных лабораторий институт при его создании, естественно, не получил, то этим пришлось заняться преподавательскому и инженерному составу кафедр. Так, на кафедре теории авиационных двигателей из двигателей, выработавших летный ресурс, и другой военной техники, а также за счет денежных средств института, были созданы три аэродинамических трубы, установки для испытания газовых турбин, осевых компрессоров, камер сгорания и малых авиадвигателей в высотно-скоростных условиях. Естественно, для ознакомления с этими интересными работами по предложению главного инженера ВВС Н. Шишкова была проведена всесоюзная конференция. Прибывшим на конференцию руководителям НИИ-88 настолько понравились результаты обсуждавшихся научных работ, что директор НИИ-88 обратился к председателю Совета министров СССР А. Косыгину с письменной просьбой: демобилизовать нескольких авторов и исполнителей доложенных работ и направить их на работу в НИИ-88. Эту просьбу А. Косыгин удовлетворил. Один из двух демобилизованных стал в НИИ-88 начальником отдела, и по его инициативе в институте была создана принципиально новая установка для аэродинамических исследований, а второй – начальником лаборатории, получившим впоследствии звание лауреата Государственной премии.
Аналогичным образом двое выпускников ВВИА из набора 1941 года, попавших в институт Авиационного моторостроения (ЦИАМ), стали начальниками отделов газовых турбин и осевых компрессоров и лауреатами государственной премии. Естественным итогом ряда работ, которыми они руководили, стало улучшение параметров авиационных двигателей. Большая часть студентов, попавших в ВВИА в 1942–1943 годах, лично знакомых автору, стали докторами или кандидатами наук.
Эти примеры показывают, сколь значительный вклад в развитие науки и техники может дать забота правительства об образовании и науке.
В частности, много положительных результатов обеспечил приказ И. Сталина, подписанный в августе 1941 года, инициаторами которого были, как удалось установить в 1965 году заместителю начальника ВВИА по учебной и научной работе С. Белоцерковскому (бывшему студенту МГУ), директор ЦАГИ и командующий ПВО Москвы.
Вадим Борисович Вологодский
Чувство благодарности
Вот и прошел светлый праздник Победы, но в наших сердцах никогда не утихнет чувство благодарности к тем людям, которые отдали самое дорогое – жизнь и здоровье – для того, чтобы мы теперь могли наслаждаться мирным небом над головой.
|
Лев Глебович с женой и студентами
|
Вспомнив легкоатлетический пробег в город Ельню, состоявшийся 8–9 октября 2004 года, посвященный памяти студентов, аспирантов и сотрудников МГУ, погибших в битве под Смоленском в 1941 году, мы, участники этого пробега, решили навестить нашего знакомого ветерана Льва Глебовича Мищенко. Тогда, осенью 2004 г., Лев Глебович согласился проехать несколько сот километров для того, чтобы принять участие в митинге около памятника ополченцам Московского университета и поведать нам историю того боя, в котором он участвовал. Теперь же мы поехали к нему, чтобы рассказать, какова жизнь университета в наши дни.
Лев Глебович встретил нас «хлебом и солью». Добродушный и гостеприимный хозяин, он живет со своей женой Светланой Александровной (с которой, кстати, знаком уже 70 лет), дочерью Настей и старенькой собачкой. Своей дружной семьей они усадили нас за стол и стали угощать чаем. Беседовали мы на разные темы. Лев Глебович рассказал, каким был физический факультет в то время, когда они со Светланой Александровной были студентами, как произошла их встреча, и, конечно, вспомнил тяжелые военные годы.
На войну Лев Глебович отправился 3 июля 1941 года, будучи сотрудником лаборатории атомного ядра и космических лучей. Вместо научной экспедиции на Эльбрус он пошел в ополчение. Но не потому, что заставили, а потому, что требовала Родина, что хотелось воевать рядом со своими товарищами и потому, что будущее зависело именно от них, от тех, кого Суворов назвал словом «братцы».
С каким трепетом произносил наш ветеран речь, с которой Сталин обратился к стране в 1941 г.: «Граждане и гражданки, братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» На глазах выступали слезы, а в сердце бушевало чувство радости и гордости за то, что живы еще люди, даровавшие нам возможность видеть реальную действительность, у нас есть шанс общаться с ними и перенимать их опыт. Мы будем помнить их всегда, ведь память бессмертна.
Ирина Маслова
|
