|
№ 42 (4147)
декабрь 2005 |
Кратко о долгой встрече Александра Гордона со студентами МГУ
Про Александра Гордона, известного телеведущего, не нужно писать (читать). С ним нужно разговаривать или слушать его. Студенты МГУ это поняли сразу – потому их было так много на четвертом этаже в холле сектора «В» 29 ноября. С семи вечера до половины десятого Гордон непрерывно отвечал на вопросы студентов. Характер встречи располагал к искреннему и очень не простому разговору. Как сказал Гордон в самом начале: «Постараюсь быть интересным, а уж если сильно постараться, то даже честным... Поскольку я это пообещал, я попытаюсь не фильтровать ответы, если вы будете фильтровать вопросы».
На любое высказывание из зала ему было что ответить. Оценить обстановку в стране, рассказать про счастье-несчастье и проблему выбора в жизни человека, дать четкое определение гражданскому обществу, пояснить свои интересы в кино, театре, литературе, живописи и музыке или, наконец, высказать свое мнение по поводу игры нашей сборной по футболу. Слушать Гордона было увлекательно, да и чувства юмора ему не занимать. Безусловно, большую часть времени шел очень серьезный разговор, особенно когда речь касалась нюансов политики, будущего России и «сильных мира сего». К сожалению, невозможно осветить всю беседу, поскольку этого не позволяет формат газетной статьи.
Приведем лишь некоторые фрагменты прошедшей встречи. Организатором ее явился Объединенный студенческий комитет (ОСК). Вся встреча транслировалась в прямом эфире по внутренней сети общежития ГЗ МГУ совместными силами добровольцев. Вопросы задавали студенты.
Вопрос: Вы считаете себя философом?
Гордон: Вы знаете, я знаком с очень многими философами и поразительным образом убедился в том, что даже академик В.С. Степин, директор Института философии РАН, себя философом не считает. Не знаю, есть ли в нашей жизни место чистой философии. Конечно, философом я себя не считаю. Если говорить в бытовом смысле – о философском отношении к жизни – вот этим я никогда не мог похвастаться абсолютно. Малейший пустяк, «чепуховина» может вывести из себя настолько, что нужно будет либо срочно мир переделывать, либо человека убивать, либо зарываться в спячку месяца на два. Поэтому нет, в этом смысле я не философ.
Вопрос: Почему вы уехали в Америку?
Гордон: У меня ответ стандартный: 25 лет, маленький ребенок, тяга к перемене мест, отсутствие профессии... В стране начиналось то, что потом сделалось «перестройкой», да и появилась возможность, которой я воспользовался. Надо только помнить, что, когда я уезжал, о возращении и речи не было. Это было навсегда и насовсем.
Вопрос: А почему вы вернулись?
Гордон: Мне было уже далеко не 25 лет. Жена и ребенок удалены на расстояние. Появилась профессия... Понимаете, эмиграция для каждого человека – нелегко... Чем лучше я жил там, тем невыносимей становилась эта жизнь, потому что я видел до конца исчерченную дорогу, которой надо будет идти, пока не свалишься. Поскольку я все-таки люблю непредсказуемость нашей жизни, то пришлось в срочном порядке уехать, чтобы не стать средним американским гражданином.
Вопрос: Дали бы вы «совет» уехать из России?
Гордон: Нет. Ведь я-то уезжал. И никогда, ни в каком уме, и ни в какой памяти, даже под наркозом, я не могу никому посоветовать уехать. Тут вариантов нет, ребята… Если вы окончили университет с красным дипломом, получили приглашение продолжить научную карьеру, и то надо двадцать раз задуматься: та ли это научная карьера, и действительно ли вас там ждут. Но об этом не будем говорить.
Вопрос: Как вы относитесь к Московскому университету?
Гордон: Последний раз я был в здании университета лет 20 назад. А на площадке возле МГУ – на концерте Жан-Мишеля Жара, поскольку я был у него переводчиком на сцене. Должен сказать, что это было испытание не из легких. Во-первых, я впервые увидел 3,5–4-миллионную толпу. Это зрелище! А во-вторых, когда он начал говорить со сцены, выяснилось, что на репетициях колонки были повернуты ко мне, и я его прекрасно слышал, а на концерте их повернули к зрителям. Я находился за ними и не понимал ни слова из того, что он говорил. Ничего не слышал. Но поскольку мы репетировали, и я знал, что он любит идти по схеме, то я нес приблизительно то, что было на репетиции. И потом меня многие спрашивали, особенно те, кто более или менее знают английский язык: слушай, а кто кого переводил? Получилось так, что я одно говорю, а потом это переводят на английский язык.
Вопрос: В моих 10–11-х классах ваши передачи «Программа Гордона» были частью моего образования. Почему вы отказались от этого проекта, и нам сейчас доступны лишь избранные диалоги, помещенные в книге? Планируете ли вы к нему вернуться?
Гордон: Программу я снял, потому что на канал пришел новый продюсер и сказал ставить передачу, если вы помните, на полтретьего ночи. Я счел это издевательством над аудиторией, которую мы очень трудно завоевывали на протяжении двух с лишним лет, и решил отказаться от этой программы совсем. Я не знаю, возможен ли сегодня возврат к этому формату вообще мною или кем-то другим. Думаю, что нет – поезд ушел. Второе. Я никогда не воспринимал эту передачу как образовательную. Я всегда считал и считаю ее развлекательной. Поясню. Все очень просто. 90% тех, кто смотрел эту передачу, не понимал ничего! Более того, я заметил: чем непонятнее программа, тем выше рейтинг. Я стал думать над этим феноменом и понял, в чем дело. Человек сидит и, угадывая какие-то фразы и слова, пытаясь слепить для себя какие-то более-менее понятные предложения, ждет эвристического озарения. И вот когда оно наступает, это выглядит так: не понимаю, не понимаю, не понимаю, ПОНЯЛ! Тут он вскакивает, будит жену, начинает целовать собаку, у него моментально повышается самооценка до небес. И вот, скажите мне, это образовательная передача или развлекательная? Я абсолютно убежден, что она развлекательная.
Вопрос: Зачем вам эта встреча со студентами?
Гордон: Как говорят: дают – бери, бьют – беги. У меня такая философия. Если честно, я вас не понимаю, иногда – совсем. Потому что вы родились в то время, когда рушилось все. И идеалы, и история, и отношения – и дома, и семьи. И, как говорит в фильме героиня моей жены в ответ на притязания отца (он ученый): «Я тоже хотела бы верить в будущее физики, поднимать флаг, но все – мишка улетел». На прошлой неделе я был, например, в МГИМО, встречался со студентами. Так совпало, тоже позвали. Там, конечно, народ попроще, машины получше. Там другие отношения. Пытаюсь понять, но пока не понимаю ничего. До сих пор не понимаю, что нужно говорить, какие флаги в руки совать, куда поднимать. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, я прихожу к тому, что мне интересно. Ведь по тому, что вы спрашиваете, как вы спрашиваете, как вы слушаете, в каком виде вы сюда приходите, чем вы там занимались до того, как сюда пришли, многое становиться понятным.
Василина Тагирова, наш корр.
|
