|
№ 37 (4186) |
Памяти М.К. Любавского
В его минуты роковые…» Ф. Тютчев. «Цицерон» На днях позвонил мне заведующий Архивом МГУ Сергей Михайлович Завьялов и взволнованно сообщил, что при подготовке к 250-летнему юбилею Ученого совета Московского университета в так называемой «россыпи» обнаружены прелюбопытнейшие документы за 1918–1919 годы. Дело в том, что в ходе Октябрьской революции был издан декрет о реорганизации и централизации архивного дела. Нашлись некоторые не в меру ретивые чиновники Наркомата просвещения, которые поспешили распорядиться о закрытии университетского архива и увольнении его персонала. Возникла угроза отчуждения ценнейшего культурно-исторического наследия национального значения от Московского университета как своего фондообразователя. К счастью, этого не произошло, потому что за дело взялся бывший (дореволюционный) ректор Московского университета, компетентный, неравнодушный и авторитетный Матвей Кузьмич Любавский, о чем свидетельствует циркуляр за его подписью в качестве заместителя заведующего Главным архивным управлением РСФСР от 18 марта 1919 года. В этом документе было сказано, что имевшие место поспешные действия являются ошибочными, что увольнение персонала не входит в компетенцию Главного управления республиканского архива и что заведование текущими делами университетского архива остается за архивариусом, избранным на заседании Правления Московского университета. Более того, Любавский в составе специальной комиссии принял личное участие в разборке университетского архива (вплоть до своего ареста), о чем свидетельствуют сохранившиеся протоколы. Интересно, что обретение нами этого ценного архивного источника произошло в канун Дня памяти о Матвее Кузьмиче Любавском, скончавшемся 22 ноября 1936 года в Уфе, откуда он не успел вернуться в семью по окончании срока ссылки. А родился Матвей Кузьмич 1 августа 1860 года в селе Большие Можары Сапожковского уезда Рязанской губернии в семье малограмотного дьячка. В отроческом возрасте лишился левого глаза на охоте (этот физический недостаток ему еще придется в будущем мужественно преодолевать, сидя годами над старыми рукописями). Начальное образование Любавский получил в духовном училище (1870–1874 гг.), затем поступил в Рязанскую духовную семинарию. Молодого семинариста глубоко тронули лекции по гражданской истории талантливого педагога М.В. Знорова (впоследствии архиепископ Варшавский Николай) — увлечение историей поставило под вопрос наметившуюся было его духовную карьеру. Сдав в 1878 г. экстерном экзамены за все 6 лет обучения, он выходит из семинарии и поступает на историко-филологический факультет Московского университета.
Первая серьезная научная работа Любавского «Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута» была защищена им в 1894 г. как магистерская диссертация и удостоена премии Академии наук. Он получает должность приват-доцента в Московском университете, ведет занятия на Высших женских курсах. Развивая свой интерес к истории Западной Руси и Литвы, в 1900 г. Любавский защищает докторскую диссертацию «Литовско-русский сейм» (опубликована в 1901 г.). Это дает ему возможность получить звание экстраординарного (1901 г.), а затем ординарного (1902 г.) профессора и делает его преемником В.О. Ключевского на кафедре русской истории. В 1902–1904 и 1906–1908 гг. М.К. Любавский выполняет обязанности секретаря историко-филологического факультета. Большие организаторские способности Любавского обусловили выдвижение его в 1908 г. на должность декана историко-филологического факультета (занимал до 1911 г.). Назначению Любавского на высшую университетскую должность предшествовали увольнение ректора Мануилова и его помощников, а также демонстративный уход из университета в знак протеста против министерского произвола 130-ти профессоров и преподавателей. Вся его деятельность на посту ректора в 1911–1917 гг. проходила в очень сложной общественно-политической обстановке. В условиях назревания революционной ситуации правительство ужесточало административно-бюрократический контроль университетского процесса, принимало репрессивные меры с целью не допустить выступлений студенчества. При активном участии ректора в это время удалось организовать празднование двухсотлетней годовщины со дня рождения М.В. Ломоносова. На торжественном заседании 12 января 1912 г. выступили ведущие профессора Московского университета. В том же году при Московском университете был открыт Музей изящных искусств, известный впоследствии как Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Большое значение для развития науки в Московском университете сыграло открытие химического музея и радиологической лаборатории.
В стесненных условиях военного времени руководству университета все же удавалось делать многое для сохранения и развития традиций университетского образования… После Февральской революции в связи с распоряжением министра Временного правительства многие профессора, уволенные в 1911 г., вернулись в университет. Один из них — М.А. Мензбир — сменил М.К. Любавского на ректорском посту. Однако события развивались стремительно. И несмотря на то, что Матвей Кузьмич не разделял идей совершившейся Октябрьской революции, забота о сохранении исторического наследия заставила его с головой окунуться в работу. Сразу же после образования Главархива в 1918 г. он занимал там ряд ответственных должностей, был экспертом Народного комиссариата иностранных дел в подготовке ряда важных международных соглашений Советской России, некоторое время был директором Древлехранилища Московского исторического архива (ныне — Центральный государственный архив древних актов). Любавский был инициатором организации архивных курсов, где преподавал с 1918 по 1930 гг. При этом он вел напряженную академическую работу, которую совмещал с преподаванием в Московском университете: с 15 июля 1919 г. он — заслуженный профессор на историко-филологическом факультете, с 29 июня 1922 г. — сверхштатный профессор факультета общественных наук, с 13 августа 1925 г. — сверхштатный профессор этнологического факультета. С особой симпатией относился ученый к большим и малым народам России, в том числе к славянам. Вспомним хотя бы его проникновенное и сочувственное обращение в тяжелую годину гражданской смуты к братскому белорусскому народу: «Никакое совершенствование жизни, никакой прогресс невозможен для страны и племени, если все живые и творческие силы его будут уходить на сторону, не будут работать дома, на местах, если всегда будут стремиться туда, где живется веселее и радостнее, чем в тихой, серой и заплаканной Родине». Активная позиция ученого и его труды были высоко оценены научной общественностью. В 1917 г. он был избран член-корреспондентом Российской академии наук, а в 1929 г. стал академиком по Отделению гуманитарных наук АН СССР. Однако дальнейшая судьба Матвея Кузьмича Любавского мало чем отличалась от судеб многих «старых» специалистов. 9 августа 1930 года бывший ректор Московского университета и его старейший профессор на 70-м году жизни был необоснованно обвинен по так называемому «академическому делу», арестован и подвергнут годичному предварительному заключению. Я не знаю, как обращались следователи с Любавским, но известно, что с февраля по май следующего года они с особым пристрастием пытали в застенках его младшего сына Валериана, выпускника химического факультета МГУ. Тому свидетель — бывшиий сокамерник Валериана и мой глубокоуважаемый собеседник уже в 1990-е гг. профессор Владимир Николаевич Щелкачев (недавно скончавшийся). Наконец, М.К. Любавский был выслан на поселение в г. Уфу, а его сын расстрелян (реабилитирован в 1989 году). Феномен личности историка М.К. Любавского, соединившего одухотворенно-степенный темперамент уроженца земледельческой рязанщины с подвижническим трудом на университетско-академической ниве, реализовался, по-видимому, в контексте высокой христианской (крестьянской!) культуры… В царство Великой смуты и «немыслимого быта», когда единый шаг отделяет «безмолвие народа» от криков «распни его, распни!», эта культура, возможно, была для него единственным спасением и своего рода компасом. И оказавшийся волею судеб в эпицентре великой социальной бури, историк-государственник считал своим безусловным императивом исполнение гражданского долга.
Своим домашним он завещал терпение и тридцатилетний срок ожидания, проявив удивительную профессиональную прозорливость: действительно, реабилитация «за отсутствием состава преступления» и восстановление в звании действительного члена АН СССР пришли только через тридцать лет после его кончины, в 1967 году. Разные судьбы достались остальным детям Матвея Кузьмича. Рано умерла больная с рождения несчастная Надежда. Старший сын Сергей в 1915 г. ушел добровольцем со второго курса физмата Московского университета на фронт Первой мировой и погиб в 1920 г. уже на полях гражданской войны. Второй сын Дмитрий в 1918 г. тайно бежал из дома в белую армию, затем оказался за границей, окончил Русский народный университет в Праге с дипломом инженера-химика, параллельно много работал как художник-живописец. В 1966 г. приезжал в Россию с выставкой своих работ, которую он передал в дар Союзу художников СССР. Последние годы провел в Аргентине, где умер и был похоронен (1973). Еще в 1923 году скоропостижно скончалась дочь Александра — студентка химфака МГУ. Долгую творческую жизнь прожила младшая дочь Вера (1910–1998), по мужу — Ливанова, известная как видный художник политического плаката — автор ставших советской классикой теплых и мелодичных живописных и графических работ, участница обороны Москвы. 15 марта 1968 года Вера Матвеевна получила письмо от президента Академии наук СССР академика Мстислава Всеволодовича Келдыша, где были, в частности, такие слова: «Сохранение творческого наследия Вашего отца является не только признанием его больших заслуг перед отечественной наукой, но имеет серьезное значение для дальнейшего глубокого изучения проблем истории России, чему посвятил свою жизнь крупный ученый страны — академик Матвей Кузьмич Любавский». Эта мысль академика Келдыша получила свое развитие уже в наше время. В последние годы были опубликованны работы Любавского по исторической географии России, по русской истории XVII–XVIII вв., по истории западных славян и др. Недавно вышла в свет специальная книга, посвященная теме «Академик М.К. Любавский и Московский университет». Много делает по сохранению памяти о последнем ректоре «Императорского» университета его внучка Татьяна Германовна Ливанова, которая охотно делится своими семейными воспоминаниями не только в университетской среде, но и с историками и краеведами в далекой Уфе, с земляками академика — жителями Сапожковского района Рязанской области. В.В. Ремарчук, зав. кафедрой ИСАА P.S. Эта статья уже была написана и отправлена в редакцию, как мне вновь позвонили из Архива МГУ: Сергей Михайлович Завьялов сообщил о своем намерении, учитывая вклад выдающегося ученого в историческую науку и архивное дело, обратиться к университетской научной общественности и руководству по поводу целесообразности присвоения Архиву МГУ имени академика М.К. Любавского. |
||||||
