|
№ 27 (4176)
сентябрь 2006 |
Родом из МГУ
Воспоминания о М.А. Лаврентьеве.
Лекция в мемориальном кабинете Л.И. Седова
Пятнадцатого февраля 2006 г. в мемориальном кабинете академика Л.И. Седова в Институте механики МГУ состоялась очередная лекция из цикла «Выдающиеся ученые–математики и механики». В этот день академик Гурий Иванович Марчук рассказал об академике Михаиле Алексеевиче Лаврентьеве (1900–1980). Воспоминаниями о встречах с М.А. Лаврентьевым поделился также академик Г.Г. Черный.
Г.И. Марчуку довелось работать с М.А. Лаврентьевым на протяжении 20-ти лет, с 1962 года. Это были годы, когда Михаил Алексеевич вкладывал всю душу в развитие науки на востоке России, в Сибирском отделении (СО) АН СССР. М.А. Лаврентьев родился 6 ноября 1900 г. в Казани. В 1918 г. поступил в Казанский университет, в 1921 г. вместе с семьей переехал в Москву и перевелся на физико-математический факультет МГУ, который окончил в 1922 г.
|
Слева-направо: Г.И. Марчук, М.А. Лаврентьев, Д.К. Беляев, А.П. Александров
|
В Москве Лаврентьев вошел в «Лузитанию» (так шуточно называлась математическая школа, созданная выдающимся отечественным математиком Н.Н. Лузиным). Характерной особенностью Лузина как ученого и педагога была организация коллективной формы проведения исследований: все члены школы занимались одной и той же проблемой, регулярно обсуждая полученные результаты. Из школы вышли выдающиеся отечественные математики: И.И. Привалов, В.В. Степанов, П.С. Александров, А.Н. Колмогоров, В.В. Немыцкий и другие. Лаврентьев же — уникальный человек, который из чистого теоретика превратился в выдающегося практика и прикладника. Ученые часто подчеркивают «расслоение» в своих рядах: дескать, я — «чистый», а вот он — «нечистый». Лаврентьев же понимал, что теоретическая, фундаментальная наука дает возможность углубиться в сложные математические модели, а прикладная — применить их практически и получить пищу для новых размышлений.
Первая работа Лаврентьева вышла во Франции в 1924 г., а в 1927 г. он защитил кандидатскую диссертацию и был командирован на полгода во Францию. Общение с видными математиками Данжуа, Адамаром, Монтелем, прослушивание лекций Гурса, Бореля и Жулиа, участие в семинарах стало для него хорошей школой.
По возвращении в Москву ученый был избран приват-доцентом МГУ и членом Московского математического общества, а с 1929 г., по приглашению С.А. Чаплыгина, начал работать старшим инженером Центрального аэрогидродинамического института им. проф. Н.Е. Жуковского (ЦАГИ). Это были годы бурного расцвета самолетостроения и становления теории полета. М.А. Лаврентьев привлек в ЦАГИ и своих учеников и коллег, будущих академиков, М.В. Келдыша и Л.И. Седова.
В 1931 г. он стал профессором МГУ. Без защиты диссертации, по совокупности выполненных научных работ, ему в 1934 г. была присуждена ученая степень доктора технических, а в 1935 г. — доктора физико-математических наук, его приглашают в Математический институт им. В.А. Стеклова АН СССР. К середине 30-х годов Лаврентьев становится общепризнанным главой советской школы теории функций комплексного переменного.
В 1939 г. Михаил Алексеевич избирается академиком АН Украинской ССР и директором Математического института АН УССР, переезжает в Киев. Здесь были начаты знаменитые исследования Лаврентьева в области взрыва, была создана научная школа.
В годы Великой Отечественной войны вместе с АН УССР М.А. Лаврентьев эвакуируется в Уфу, где продолжает исследования в области взрывов и разрабатывает гидродинамическую теорию кумуляции (открытое еще во второй половине XIX в. усиление пробивной способности снаряда за счет прожигающей высокоскоростной струи из пороховых газов и продуктов расплава металлической оболочки), а также участвует в создании кумулятивного снаряда.
|
М.А. Лаврентьев
|
В 1946 г. выдающийся исследователь избран академиком АН СССР. За работу в области теории функций ему была присуждена Сталинская премия. В 1949 г. он удостоен второй Сталинской премии за созданную им теорию кумулятивных струй.
С 1948 г. Лаврентьев снова работает в МГУ. В это время на его базе создается Московский физико-технический институт (МФТИ), сыгравший исключительно важную роль в деле подготовки высококвалифицированных кадров для новых отраслей науки и техники, возникавших в послевоенные годы. В этом институте ученый основал специализацию по теории взрывов, заведовал кафедрой физики быстропротекающих процессов (1955–1958).
В 1950–1953 гг. М.А. Лаврентьев руководил Институтом точной механики и вычислительной техники, где в кратчайшие сроки были созданы первые образцы советских электронно-счетных машин, в 1953–1955 гг. — непосредственно работал с руководителем советского атомного проекта академиком И.В. Курчатовым, являлся заместителем главного конструктора Министерства среднего машиностроения. В «Арзамасе–16» (советском ядерном центре) вместе с Н.Н. Боголюбовым он возглавил расчетную часть проекта. Сам Михаил Алексеевич об этих событиях никогда не говорил, узнали о них только много лет спустя. Вместе с Л.В. Овсянниковым, Д.В. Ширковым, В.С. Владимировым он разработал атомный снаряд для артиллерии, за что в 1958 г. все четверо были удостоены Ленинской премии.
М.А. Лаврентьев выступил одним из тех, кто претворял в жизнь идею М.В. Ломоносова: «Могущество России Сибирью прирастать будет!». В 1957 г. он совместно с академиками С.А. Христиановичем и С.Л. Соболевым выдвинул идею создания научных комплексов в Сибири, в местах особенно интенсивного развития промышленности и сельского хозяйства. Эта идея была поддержана: 18 мая 1957 г. было принято правительственное решение о создании СО АН, и его председателем стал М.А. Лаврентьев. Создавалось отделение в почти невозможных условиях. Многие ученые, например, академик А.Н. Несмеянов, задавали вопрос: «Михаил Алексеевич, вы верите, что кто-нибудь последует за вами?». Но Лаврентьеву удалось всколыхнуть всю страну, он не побоялся риска и вместе с Соболевым и Христиановичем создал систему, которая предусматривала приглашение на работу в СО АН выдающихся ученых вместе со своими школами. Опорой Лаврентьева стал МФТИ. Первым из институтов СО АН начал работу Институт гидродинамики (ныне Институт гидродинамики им. М.А. Лаврентьева СО РАН).
Место будущей стройки — пустынная ложбина — называлась «Волчий лог». Лаврентьев заметил, что это название, мягко говоря, не будет способствовать притоку людей на новую работу. В.М. Титов предложил переименовать место в «Золотую долину». Действительно, осенью леса здесь «одеты в золото». Это предложение было принято, и в настоящее время многим известен адрес: «Академгородок, Золотая долина».
Что же выдало «на-гора» СО АН? Первое — это теория и практика взрывов. Направление сыграло большую роль в развитии техники и технологии. Благодаря этому удалось сохранить такой бесценный город, как Алма-Ата. Там взрывом была создана плотина, и вовремя: через год прошел сель. Плотина выдержала, иначе Алма-Аты не стало бы. Большое достижение СО АН — ускорители Г.И. Будкера (если бы он не ушел из жизни так рано, стал бы Нобелевским лауреатом). Под руководством Е.И. Шемякина в Горной Шории (Кемеровская обл.) создали «шахту ХХІ века». Под руководством Д.К. Беляева было проведено одомашнивание лис, хорьков. Животные прижились в Академгородке, рассказывают, одна такая лиса даже начала лаять. А.А. Трофимуком и Н.В. Черским много было сделано для развития системного программирования, для открытия газогидратов, создания новых видов торпед… Б.В. Войцеховским, В.В. Митрофановым, М.Е. Топчияном и другими была разработана теория спиновой (вращающейся) детонации.
Лаврентьев всегда увлекался феноменальными проблемами, либо даже не поставленными, либо не понятыми. Над разгадкой проблемы «Огни Святого Эльма» он поручил поработать Б.В. Войцеховскому — одному из своих учеников. Дело в том, что в средние века был человек, который в разных странах Востока ходил босиком по пескам, и у него над головой всегда был нимб. Многие сотни лет никто не мог разгадать эту загадку. А Войцеховский разгадал, действительно показал эти огни. Оказывается, эффект состоит в том, что если хорошо потереть палец спиртом, возникают капельки микронного размера, заряженные электронами. И эти капельки светятся. В Москве в это время как раз появилась Джуна с ее экстрасенсорными эффектами. По инициативе Лаврентьева в очень серьезной лаборатории поставили аппарат Войцеховского и пригласили Джуну. Оказалось, что природа ее «чудес» сродни тем, которые уже разгадал Войцеховский. Причем каждый из нас в какой-то мере экстрасенс, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени.
Лаврентьев исключительное внимание уделял конкретной связи науки с практикой, «продвижению в жизнь» научных разработок. Он «поставил» вокруг Новосибирска десяток (или больше) конструкторских бюро, которые питались идеями, рожденными в Академгородке: много выдающихся новинок «увидело свет» именно в этом «поясе внедрения».
При активном участии Лаврентьева создавался и Новосибирский государственный университет (1959). Его базой стали научные институты Новосибирского Академгородка. В Сибири он осуществил и идею широкого вовлечения в науку молодежи путем тщательного отбора ее из числа школьников старших классов. Один из элементов проведения этой идеи в жизнь — «Клуб юного техника». Причем ученому долго не разрешали его организовывать. Ссылались на то, что это не наука, что есть дворцы пионеров. Тогда Лаврентьев реорганизовал в КЮТ одну из лабораторий Института гидродинамики.
Когда выяснилось, что учащиеся в Физико-математической школе-интернате получают совершенно недостаточное содержание, Лаврентьев добился приема у А.Н. Косыгина, тогда председателя Совета Министров, и решительно высказал просьбу: «Нужно, чтобы средства на ФМШ были сравнимы с обеспечением спортивных школ. Наши ребята не имеют ни одного дня отдыха, они живут наукой и расходуют не меньше энергии, чем воспитанники спортивных школ». Косыгин возражал: «Нет, это создаст прецедент, и я на это не пойду». Тогда Лаврентьев заявил: «Алексей Николаевич, я бы хотел, чтобы вы посидели на том пайке, который предлагаете школьникам». Так и не договорились, поспорили и разошлись недовольные друг другом. Но уже примерно через месяц пришло в Академгородок постановление Совета Министров, в котором были удовлетворены все требования Лаврентьева. То есть, премьер подумал и решил этот вопрос по-государственному. Сам Лаврентьев своей основной заслугой в науке считал как раз создание КЮТ и ФМШ.
Показателен любимый тост Лаврентьева: «Идут по дороге два вора — старый и молодой. Старый учит молодого: „Вон, на дереве, в гнезде сидит птичка. Залезь наверх, достань яйца, но не спугни птичку”. Молодой полез на дерево, а птичка сразу улетела. „Эх, ты! Смотри, как надо делать”. Снял старый вор ботинки, костюм и тихо-тихо полез по дереву. Достал яйца так, что птичка не заметила, и слез обратно. Смотрит — где молодой вор, где ботинки, где костюм? Нет ничего. Так выпьем за талантливую молодежь!».
Другое любимое его дело — Всесибирские олимпиады. Они начинались со школ, потом — областные олимпиады и, наконец, приглашение в Академгородок. Лаврентьев ежегодно сам читал ребятам вступительную лекцию, считая это своей прерогативой. Он привлек к работе со школьниками выдающихся ученых. Через месяц участники олимпиады уже сдавали экзамены, по результатам которых учащихся привлекали в ФМШ. Таким образом, были созданы условия для выявления и подготовки талантливых молодых людей.
В Совете по науке Лаврентьев собрал элиту отечественной академической науки. Туда входили Н.Н. Семенов, Б.Е. Патон, А.А. Дородницын, М.В. Келдыш, В.А. Кириллин — всего 17 человек. Они работали бесплатно, на общественных началах. Но каждое их заседание было серьезным «звонком» в правительство, после которого принимались важнейшие решения. Так добились отмены строительства Обской ГЭС: доказали, что это приведет к затоплению водой трети Западной Сибири и лишит нефти, открытой вблизи г. Березова (место ссылки А.Д. Меньшикова). А сколько Михаил Алексеевич дрался за Байкал, за его чистоту!
М.А. Лаврентьев за свои выдающиеся работы стал Героем Социалистического Труда (1967), был награжден пятью орденами Ленина, другими орденами и медалями. В 1971 г. вместе с Г.И. Петровским, М.В. Келдышем, Л.И. Седовым был удостоен высшей награды Франции — ордена Почетного легиона степени Командор. Получил звание «Почетный гражданин Новосибирска» (1970). Был избран иностранным членом многих Академий наук, Почетным доктором многих университетов.
С 1976 г. Лаврентьев снова работал в Москве. В 1976–1980 гг. он — председатель Национального комитета СССР по теоретической и прикладной математике. Умер М.А. Лаврентьев 15 октября 1980 г. в Москве; похоронен в Новосибирске.
Михаил Алексеевич Лаврентьев принадлежал к числу тех людей, имя и дела которых становятся гордостью народа, его золотым фондом. Будем же помнить о том, что значит М.А. Лаврентьев для науки и для всех нас.
А. Богданов,
сотрудник Института механики МГУ
|
