|
№ 1 (4192)
январь 2007 |
Академия панэстетизма
Рубрику ведет
Елена Терещенко
Академическая экспертиза
Дорогие читатели! Среди вас — немало «эстетов» (искусствоведов, филологов, историков культуры, философов), так или иначе связанных с изучением искусства и динамики современной культурной жизни, а потому близко к сердцу воспринимающих события культурного значения (притом не только на уровне внутриуниверситетской жизни). Специально для вас газета «МУ» открывает ряд публикаций соответствующей тематики в рамках авторской колонки «Академия панэстетизма*», которую буду вести я, Елена Терещенко, журналист, сотрудник философского факультета МГУ. Выбор событий и проблем, попадающих в фокус моего внимания, безусловно, носит субъективный характер, но, надеюсь, их освещение и оценка вызовет у вас интерес.
28 декабря 2006 г., Большой зал консерватории: «…Возможно ли, чтобы так играли простые смертные?» Таким вопросом задавались лондонские критики, слушая Российский национальный оркестр Михаила Плетнева. Не так давно музыканты порадовали соотечественников выступлением: играли Концерт для скрипки с оркестром Антонина Дворжака (солировала Изабель Фауст, в 1993 г. — лауреат I премии конкурса Паганини, одного из самых престижных в мире) и симфонию № 7 («Ленинградскую») Дмитрия Шостаковича.
Создание Скрипичного концерта связано с именем известного венгерского скрипача Йозефа Иоахима. Первый вариант концерта Дворжак написал летом 1879 года, но в следующем, 1880-м, году (после замечаний Иоахима) переработал. Считается, что это сочинение стало важным поиском композитора в осознании крупной формы и своего языка.
«Ленинградская» симфония была написана в первые месяцы войны в блокадном Ленинграде, а 5 марта 1942 года впервые прозвучала в Куйбышеве, московская премьера состоялась 29 марта того же года. Ленинградская публика услышала Седьмую симфонию 9 августа 1942 года в Большом зале Филармонии. Эти концерты стали началом ее триумфального шествия по всему миру. Сам Шостакович охарактеризовал симфонию, состоящую из четырех частей, как программное произведение. Один из эпизодов первой части (большое соло фагота после траурного марша — основной темы), изображающей борьбу, композитор прокомментировал так: «Может быть, в ней слезы матери или даже чувство, когда скорбь так велика, что слез уже не остается». Четвертая часть наряду с первой является основной и знаменует будущую победу: эта тема представляет собой апофеоз всего сочинения, «спокойно и уверенно развивается апофеоз и разрастается в конце в большое торжественное звучание» (Шостакович). Едва ли есть такое произведение ХХ века, которое может сравниться силой эмоционального воздействия с «Ленинградской» симфонией.
Все четыре части, исполненные глубоких, сильных эмоций, играются без перерыва и воспринимаются с большим нервным напряжением — иногда возникает чувство, похожее на душевную опустошенность. Тем более поразительно, что композиционно произведение выстроено так, что в финале это напряжение достигает некой предельной точки, в которой трансформируется в катартическое переживание необыкновенной интенсивности и дарит ошеломленному слушателю душевное возрождение в буквальном смысле.
…Придя в себя, зал истерично рукоплескал и топал ногами.
Панэстетизм — мировоззренческая ориентация, предполагающая доминирование эстетического критерия в оценке явлений реальности разного уровня
|
