|
№38(4269)
декабрь 2008 |
Мир науки
Международный форум в условиях вечной мерзлоты
На Международный молодежный научный форум «Современные проблемы и будущее геокриологии», проходивший в августе, в Якутск приехали люди из разных городов России, Франции, Германии, США. Для меня, обычной студентки МГУ, Республика Саха началась весенним лениво-беззаботным днем после прогулки по оживающим проспектам столицы с обычного интернет-сайта. Я читала программу экспедиции, пока мало о чем говорящие названия: Улахан-Тарын, Куранах, Керак, Ерюю, и совершенно не верила, что когда-нибудь действительно смогу оказаться там, по ту сторону шестичасовой разницы.
Но уже через пару месяцев мы сидели в плацкартном вагоне поезда Москва-Тында, снаружи мелькали подмосковные лески-дачи, впереди маячили пять с половиной дней пути. Большое путешествие на Восток началось.
Пять дней оказались не таким уж трудным испытанием. В начале пути я надеялась полюбоваться Уральскими горами, но надежды не оправдались: Южный Урал отличается пологими склонами и округлыми вершинами, он пролетел мимо почти незаметно. Началась абсолютно плоская, болотистая Западная Сибирь с рядами березок, похожих на заборчики, до самого горизонта. После Красноярска вдоль Транссиба появляются долгожданные горы с темными ущельями, вершинами, покрытыми тундровой растительностью, кое-где даже с пятнами снежников. Начинаются первые гулкие тоннели.
Поезд проезжает мимо Братского водохранилища, издалека даже видно кусочек плотины.
В городке Северобайкальске, который, как и следует из названия, находится на берегу северной части самого глубокого в мире озера, поезд стоит 50 минут, что можно считать большой удачей. Выходишь на перрон, поднимаешься на пешеходный мост, и в глаза сразу же бросаются две стрелки: направо — в город, налево — на Байкал. До сих пор не понимаю, почему большинство идет направо. Спускаешься с моста, и сразу же накрывает волна аромата нагретой солнцем сосновой хвои, разнотравья и особенного запаха чистого белого песка.
Мы боялись опоздать на поезд, поэтому мигом пронеслись сквозь небольшой лесок и выбежали к обрыву. Под ним, развернувшись во всю ширь, сверкало одно из величайших природных чудес света.
После Байкала вдоль железной дороги тянутся сплошные горные цепи, пересеченные долинами каменистых рек. По самому длинному в России Северомуйскому тоннелю (15 км 343 м), 27-летнее строительство которого закончилось пять лет назад, поезд едет около 20 минут.
Постепенно скалистые горы, покрытые мхом, переходят в волнистые невысокие сопки, до вершин заросшие лиственницами.
Якутия — место с одной стороны неприветливое, с другой — чем-то завораживающее. Маленькие бетонные города среди километров бескрайней тайги кажутся самым уютным в мире убежищем, грунтовая пыльная дорога — единственной магистралью, связывающей с «большим миром».
В город Нерюнгри поезд прибывает около часа ночи, и пассажиров сразу же окружает толпа таксистов, предлагающих ехать в Якутск. Второй способ — самолетом, довольно удобный, так как не надо трястись 12 часов по грунтовой дороге, а лететь всего-то два часа, да и стоит билет в два раза дешевле, чем такси.
Полет оказался приятным: в иллюминаторе мелькала тайга, холмы, термокарстовые озера и, конечно же, Лена с ее отмелями, рукавами, песчаными островами и излучинами. Часа через полтора показался и сам Якутск, оказавшийся довольно большим городом со стадионом, цирком, многочисленными церквями и современными зданиями в центре.
В аэропорту нас встретили и повезли в Институт мерзлотоведения имени академика П.И. Мельникова, где проходила конференция «Современные проблемы и будущее геокриологии», ради которой мы и приехали. Организаторы провели очень большую работу, благодаря которой у многих студентов и преподавателей появилась возможность не только узнать новое и рассказать о собственных достижениях, но и своими глазами увидеть наиболее интересные с точки зрения мерзлотоведения места Южной Якутии во время полевой части форума — школы-семинара.
В Якутске участников приняли очень радушно. Скучать было некогда: доклады, экскурсии, прогулки по городу. Яркое солнце, непривычные глазу дома на сваях, бугры пучения прямо под асфальтом — все было новым и интересным. Здесь здания из синего стекла, клумбы петуний и фонтаны с ажурными подвесными мостиками соседствуют с песчаными дорогами, маленькими деревянными домиками и зарослями полыни. Цены в магазинах здесь выше, чем в Москве, особенно на продукты. Большая часть населения — якуты, но русских довольно много, около трети населения.
После четырех дней, проведенных в Якутске, началась полевая часть форума. Мы переправились на пароме через Лену и направились к первым точкам — источникам межмерзлотных подземных вод Улахан-Тарын, Булуус и Ерюю. В результате протаивания, вымывания грунта и проседания (суффозии) образовались своеобразные песчаные каньоны, состоящие из нескольких цирков — естественных чашеобразных углублений. В основании склонов на поверхность выходят подземные воды, образуя источники. Здесь находится летний полевой лагерь Института мерзлотоведения РАН, где студенты первого и второго курса проходят практику.
За несколько дней мы увидели знаменитую строящуюся Амуро-Якутскую железнодорожную магистраль (АЯМ), которая в будущем соединит Якутск с «большой землей». Французский студент, принимавший участие в экспедиции, на вопрос, хочет ли он вернуться в Якутию, ответил: «Когда туда построят железную дорогу». Ему придется подождать: власти обещают завершить работы только к 2012 году. Трудные условия вечной мерзлоты сильно замедляют строительство.
К югу от Приленского плато начался Алданский щит с его высокими сопками, ущельями, разломами и многочисленными месторождениями, такими как: Эльконское урановорудное, Куранахское золотоносое и другие.
Город Алдан кажется мрачным и неприветливым, трудно найти даже кафе или столовую, где можно нормально пообедать. Дома здесь не на сваях: мерзлота уже маломощная и распространена фрагментарно.
Но даже южнее Алдана встречаются формы рельефа, созданные мерзлотными процессами: бугры пучения и термокарстовые западины. В основном они появляются в болотистой местности и сложены торфом.
Ночевать в палатках стало теплее. На вершинах сопок росло много черники и голубики. Говорят, правда, что здесь лучше не ходить в одиночку: очень часто полакомиться ягодами приходят медведи. Даже не верится, что столь неповоротливые с виду звери могут карабкаться по таким крутым скалистым склонам.
По территории Южной Якутии проходит трасса нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий Океан (ВСТО), соединяющая месторождения Западной и Восточной Сибири с портами Приморского края.
Город Нерюнгри оказался намного оживленнее и приветливее, чем Алдан. Недалеко от него находится источник термальных вод Нахот, где можно купаться в бассейне с горячей минеральной водой даже в якутские морозы. Сам город небольшой, но в нем есть все для жизни.
Поражает воображение Нерюнгринский угольный разрез. Размеры его действительно удивительны: когда стоишь наверху, кажется, что нет конца дорогам и отвалам. Здесь работает большая часть населения Нерюнгри: единственное место, где хоть что-то платят. Водителям БелАЗов положен отпуск 90 дней, из которых 30 они обязаны проводить в санатории. Цена работы на месторождении дорогая: от постоянной тряски машины появляется так называемая виброболезнь: мышцы отходят от костей, и человек становится инвалидом. Но чтобы прокормить семью, людям приходится идти на это.
Здесь же находится самая ленивая пожарная часть в мире: гореть попросту нечему, а по технике безопасности пожарники на предприятии должны быть. Единственный за 30 лет экстренный случай произошел, когда загорелся БелАЗ. Потерявшие за долгое время бездействия сноровку пожарные заблудились и смогли доехать до места происшествия, только когда машина уже догорела.
Общежитие Нерюнгринского техникума после недавно проводимых в Якутии игр «Дети Азии» было в хорошем состоянии. Участники школы-семинара провели в Нерюнгри два дня, после чего часть группы уехала южнее, в Тынду и Чару, а часть села на обратный поезд. Их ждали долгие пять с половиной дней пути в столицу.
Алиса Баранская,
наш корр.
|
